Компенсировать неудачу она решила с помощью пирожных и конфет и к началу детского бала до тошноты объелась сладостями. От мыслей о вальсе, в котором ей предстояло кружиться, рвотные спазмы подступали к самому горлу. Мальчишки смотрели на нее сочувственно, а родители безжалостно заявили, что «нет меча более опасного для человека, как его собственная жадность», и предложили ей посидеть на скамейке возле танцевальной площадки.
Придешь, когда полегчает, — сказала Мер-линда.
И не смей никуда уходить, — добавил Конрад. — Позовешь нас, если почувствуешь себя хуже.
Полине казалось, что хуже уже некуда. Она прекрасно понимала, что родители без труда могли избавить ее от всех неприятных симптомов, но не стали этого делать, чтобы в очередной раз ее проучить. Оставалось только надеяться, что тошнота пройдет сама собой и бал к этому времени еще не закончится.
Скамейка со всех сторон была окружена зеленью, создавалось ощущение, что вокруг ни души. Закрыв глаза, Полина попыталась расслабиться. Желудок упорно не желал принимать последнее заварное с кремом и взбитыми сли…
— Ай!
Кто-то больно дернул ее сразу за обе косички.
— Это тебе за лягушек! — Голос был смутно знакомым и ужасно противным.
Мальчишки стояли сзади, но Полина не могла повернуться. Они крепко прижали ее к спинке скамейки и не давали пошевелиться. Она попыталась вывернуться, но ее снова дернули за косички.
Сиди, не прыгай!
Ай! Больно же!
— Это только начало! — пообещал все тот же противный голос. — Это тебе за ботинки!
Полина крепко стиснула зубы, чтобы снова не закричать от боли. Было похоже, что это ребята из «шайки-лейки». Скорее всего, они выследили ее на ярмарке, дождались, пока она останется одна, и теперь мстили ей за «бешеный» кисель. Она решила, что лучше останется без волос, чем станет звать на помощь.
Эй вы, гоблины! А ну отпустите девчонку!
Вали отсюда, краснокожий! Без тебя разберемся!
Сейчас я сам с вами разберусь!
Брысь, а то хуже будет!
Хуже будет, но только не мне.
Сзади началась какая-то возня. Полина почувствовала, что хватка ослабла, и вырвалась на свободу. «Гоблинов» было трое. Незнакомый мальчишка умело дрался сразу с двумя из них, едва успевая отмахиваться от третьего.
— Этот — мой! — завопила Полина, без колебаний ввязываясь в драку.
Несмотря на численный перевес, через несколько минут «шайка-лейка» позорно бежала с поля боя. Полина знала, что против ее приема «щас глаза выцарапаю» трудно устоять, да и незнакомец постарался на славу.
— Спасибо! — пропыхтела Полина, поправляя разноцветные чулки.
— Пустяки! — усмехнулся мальчишка.