— Между чем выбирать, Спиуни? Оставить тебе жизнь или нет?
Харри перевел дыхание, стараясь не терять выдержки:
— Освободить Беате Лённ. Рассказать, что же произошло в тот день, когда ты застрелил ее отца. И освободить себя самого.
— Самого? — Расколь засмеялся своим легким смехом.
— Я нашел его, — сказал Харри. — То есть его нашла Беате Лённ.
— Нашла кого?
— Он живет в Гётеборге.
Смех Расколя мгновенно оборвался.
— Уже девятнадцать лет, — продолжил Харри. — С той самой поры, как узнал, кто настоящий отец Анны.
— Ты лжешь! — крикнул Расколь и занес руку с бутылкой над его головой. У Харри пересохло во рту, он закрыл глаза. А когда снова открыл, встретил остекленевший взгляд Расколя. Оба тяжело дышали.
Расколь прошептал:
— А… Мария?
Харри сумел заговорить только со второй попытки:
— От нее нет никаких известий. Кто-то говорил Стефану, что несколько лет назад ее видели вместе с бродячим табором в Нормандии.
— Стефану? Ты говорил с ним?
Харри кивнул.
— С чего бы это он стал говорить с таким спиуни, как ты?
Харри попытался пожать плечами, но у него не получилось:
— Сам у него спроси.
— Спроси… — Расколь недоверчиво уставился на Харри.
— Симон привез его вчера. Он в соседнем вагончике. У полиции к нему есть претензии, но у наших ребят указание не трогать его. Он хочет поговорить с тобой, Расколь. Так что тебе выбирать.
Харри просунул ладонь между шеей и острым краем бутылки. Но Расколь на сей раз не пытался помешать ему подняться. Только спросил:
— Зачем ты это сделал, Спиуни?
Харри пожал плечами:
— Ты позаботился о том, чтобы суд в Москве не отнял у Ракели Олега. А я даю тебе шанс не потерять единственного оставшегося из твоих. — Он положил наручники на стол. — Независимо от твоего выбора, считаю, что мы квиты.
— Квиты?
— Ты помог мне с женой и сыном. А я тебе — с братом.
— Я слышал, что ты сказал. Но что это значит?
— Это значит, что я выложу все, что мне известно об убийстве Арне Албу. И мы будем преследовать тебя всеми возможными способами.
Расколь поднял бровь:
— Тебе проще не впутывать меня в это дело, Спиуни. Сам знаешь, вам на меня ничего не повесить, так зачем же стараться?
— Затем, что мы полицейские, — ответил Харри, — а не хихикающие наложницы.
Расколь долго смотрел на него. Потом коротко кивнул.
В дверях Харри оглянулся. Согнувшись, худощавый человек сидел за пластиковым столом, и тень скрывала его лицо.
— Времени у вас до полуночи, Расколь. В полночь ребята отвезут тебя обратно.
Сирена «скорой» прорезала шум уличного движения на Финнмарк-гате, то повышая, то понижая звук, словно пыталась отыскать верный.