На некоторое время все шло так, как было задумано, но деньги закончились. И в Шакспере проснулась обида. Жить в захолустье после блестящего Лондона – это, скажу тебе, то еще испытание. Очевидно, он предпринял какие-то шаги к тому, чтобы изменить ситуацию, но в результате получил совсем не то, что ожидал. Помнишь внезапное появление в городке Бен Джонсона? Думаю, он был одним из главных сообщников Рэтленда. Ему и поручили решить проблему.
– Да уж, он ее решил, – оскалилась Анна.
– Решил же. Вот только о проклятии не подумал. Живой Шакспер больше не угрожал ТАЙНЕ, но мертвый представлял угрозу.
– Мало ли кто что сказал? Джонсон не похож на слишком доверчивого. Отчаянный парень и циник к тому же.
– Это не мешало ему быть суеверным. Шестнадцатый век все-таки. К тому же выбить надпись-предупреждение на надгробии ему могли посоветовать, ведь не один же он участвовал в розыгрыше Рэтленда. Сдается мне, там развлекалась целая команда.
– Ладно, это я поняла. Но зачем Сомерсет заставил Селию Бэкон доставать прах?
– Чтобы узнать, где спряталась душа Елизаветы, разумеется. Живым не дано знать помыслы умерших душ, а дух Шакспера сделал это с легкостью.
– А за что пострадал бедный профессор? Зачем было его убивать?
– Но ведь он разгадал тайну Шекспира. Ты сама убедилась в этом, когда прошла тот путь, что прошел он. Столько веков лучшие умы пытались понять феномен Шекспира, но только Чебышеву удалось найти истину. Пока он искал ее, был не опасен и даже полезен, но Чебышев собирался обнародовать свое открытие на конференции.
– И поэтому он до нее не дожил, – грустно закончила Аня.
– Увы. Сомерсету нельзя было допустить, чтобы в жизни Рэтлендов стали копаться все кому не лень, ведь так и до Черного бриллианта могли докопаться.
– А Нурия? Она-то тут при чем? Ее смерть для меня до сих пор загадка!
– Возможно, она что-то видела или слышала. А может быть, все дело в том, что она получила копию экземпляра «Жертвы любви».
– Она сделала это по моей просьбе! – воскликнула Аня с отчаянием.
– Не вини себя. Причина могла быть иной. Точно мы ничего не знаем. Сейчас тебе нужно отвлечься. Вот, возьми, почитай.
Яся взяла со столика увесистый фолиант и положила Ане на колени.
– Великое фолио? Откуда?
– Это всего лишь подарочное издание. Купила как сувенир. По-моему, неплохо, а?
Анна раскрыла том и вновь наткнулась на гравюру автора. Угловатое плоское лицо показалось ей еще более отвратительным, но почему-то теперь оно казалось знакомым. Девушка вновь подумала, что портрет похож на шарж. Но этот шарж нисколько не похож на бюст толстячка в Стратфорде. Анна сидела, тупо пялясь на портрет, задумчиво накручивала на палец прядь волос и вяло думала о том, что шарж предполагает наличие оригинала. Карикатуру не рисуют с потолка, смеяться можно над кем-то конкретным. Художник явно смеялся, но над кем?