– Хорошо, хорошо, – перебила Анна, – но сейчас не об этом. Вы, значит, уверены, что профессор был совершенно здоров?
– Ну, видите ли, я не врач, чтобы ставить диагноз…
– Да, понимаю, – погрустнела Аня. Все было зря. Англичанин выглядел благообразным до безобразия. Он не убивал профессора, это очевидно. Даже кража красной тетради была ему совершенно ни к чему. Этот иностранец был воплощенным благополучием. Надо же было так обмануться…
– Вот что я вспомнил, – вдруг сказал мистер Сомерсет. – Мы сидели за столиком у окна. Я – спиной к окну, а профессор напротив меня. Вдруг я заметил, что мистер Чебышев что-то пристально разглядывает за моей спиной. Естественно, я тоже обернулся, но не увидел ровным счетом ничего. Света все еще не было, на столике горела только свеча. В результате двор за окном просматривался довольно отчетливо. На минуту мне показалось, что во дворе кто-то есть. Какая-то тень промелькнула возле кустов, но я ничего конкретного не разобрал. Это могла быть крупная собака…
– Но мог быть и человек? Вы ведь не уверены?
– Не уверен, – признался мистер Сомерсет. – Но что бы там ни было, в комнату оно проникнуть не могло. Окно было плотно закрыто, да и профессор быстро успокоился. Когда я спросил его, он ответил, что ему померещилось.
Англичанин дал понять, что тема исчерпана, но Аня все же решилась задать последний, очень важный для нее вопрос:
– Вы когда-нибудь видели у профессора красную тетрадь?
– Когда-нибудь? Да постоянно. Насколько я могу судить, с этой тетрадью, где у профессора хранились рабочие записи, он не расставался ни днем ни ночью.
– Вам известно содержание этих записей? Результаты исследований представляли какую-нибудь ценность?
Профессор замялся.
– Это с какой стороны посмотреть, – ответил он наконец, тщательно подбирая слова. Точно такие же интонации Аня слышала в голосе нахального соседа в конференц-зале, хотя тот выражался куда резче. – Для научного мира его работа вряд ли представляла сколько-нибудь существенный интерес, но для самого профессора она была, безусловно, бесценна. Он потратил на исследования почти десять лет и искренне считал, что совершил открытие.
– Над чем он работал? – затаив дыхание, спросила Аня.
– Трудно объяснить… Он обнаружил в архиве некий сборник, изданный на рубеже шестнадцатого-семнадцатого веков, и счел его содержание уникальным. На самом деле…
– Вы считаете, что он ошибался? Сборник не представлял ценности?
– К сожалению, я не настолько хорошо разбираюсь в материале, чтобы ответить на ваш вопрос. Профессор Чебышев тщательно скрывал окончательные выводы, что совершенно естественно в среде исследователей всех мастей… Прошу прощения, я, кажется, опаздываю, – вдруг спохватился ученый. – К сожалению, больше ничем не могу вам помочь.