Я улучила момент и сообщила Артуру свою просьбу.
– Боюсь, ты опоздала, – покачал он головой. – Утром рабочие начали разбирать чердак. Мусор я велел сжечь. Ты говоришь, картина сильно изуродована? Тогда, скорее всего…
– Где это?! Где они жгут мусор? – завопила я, начисто позабыв правила приличия.
– На заднем дворе, – ошарашенно ответил Артур. Мне было наплевать, какое я произвожу впечатление. Не дослушав, я опрометью бросилась в замок. Не знаю, как я не заблудилась, но в мгновение ока я оказалась на заднем дворе, в саду роз, точнее, в бывшем саду роз, так как большая часть кустов была вырублена. Я вылетела на площадку и сразу же увидела большой костер и еще то, как дюжий малый в спецовке швырнул в самую середину тот самый портрет…
Я невольно вскрикнула. Огонь лизнул картину, точно пробуя ее на вкус, затем она разом вспыхнула и почернела. О том, чтобы спасти ее, не могло быть и речи. В реве пламени мне послышался то ли плач, то ли стон, но скорее всего у меня просто разыгралось воображение.
– Это она? – раздалось за спиной.
Я молча кивнула. Артур не стал расспрашивать, зачем мне понадобилась картина, и я была ему благодарна за это. Мне трудно было бы объяснить свое желание, а выглядеть глупо не хотелось.
Интересно, почему очкарики выглядят такими беззащитными? Может, и не все, не знаю, но тот, которого я заметила неподалеку от каменной стены замка, выглядел именно таким. Худощавый юноша в чистенькой белой рубашке с закатанными по локоть рукавами и серых фланелевых брюках неловко переминался с ноги на ногу и упорно смотрел в одну точку, куда-то за мою спину. Его взгляд горел таким восторгом, что я не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть, что могло вызвать такие сильные эмоции у юного очкарика.
За моей спиной не было ровно ничего интересного. Если не считать Ритку, конечно. Но в данный момент она представляла собой скорее плачевное зрелище. Злая, как фурия, и одновременно обиженная, как ребенок, которого незаслуженно лишили карамельки «Чупа-Чупс», она могла вызвать сочувствие, но никак не восхищение, и тем не менее юноша, позабыв про все на свете, таращился именно на нее.
Страдания страданиями, но от Ритки тоже не укрылось восхищение во взгляде молодого поклонника. В другое время ей это польстило бы, но сейчас, чувствуя себя обманутой в лучших чувствах, она лишь недовольно передернула обнаженным плечиком. Парнишка глаз не отвел, и Ритка через некоторое время перешла к более активным действиям. А именно – бодро направилась прямиком в его сторону. Такая решительность, насколько я знала, не предвещала ничего хорошего, а потому я заспешила следом, чтобы в случае чего спасти мальчика от неправедного гнева подруги.