Из каюты донесся жуткий крик, и, путаясь в своем золотом одеянии, оттуда выскочил граф Саксиф Д’Аан. Он вырвал из руки ближайшего мертвеца меч, бросив на Элрика взгляд, исполненный не столько ненависти, сколько изумленного отчаяния, и повернулся к всаднику.
Всадник тем временем уже спешился и выходил из каюты, одной рукой обнимая дрожащую девушку, другой – держа под уздцы коня. Печальным голосом он сказал:
– Ты причинил мне столько зла, граф Саксиф Д’Аан, но неизмеримо больше – Гратьеше. Теперь ты должен заплатить за все это.
Саксиф Д’Аан помедлил и глубоко вздохнул. Глаза его смотрели без испуга, достоинство вернулось к нему.
– Должен ли я заплатить сполна?
– Да.
– Я это заслужил, – сказал Саксиф Д’Аан. – Много лет удавалось мне уходить от судьбы, но от тяжести своего преступления мне было не уйти. Но любила она меня, а не тебя. И ты это знаешь.
– Я думаю, она любила нас обоих. Но тебе она отдала любовь вместе со своею душой. Я бы не пожелал взять такого ни у одной женщины.
– Тогда ты был обречен на поражение.
– Ты так никогда и не узнал, как сильно она тебя любила.
– Только… только потом…
– Мне жаль тебя, граф Саксиф Д’Аан. – Молодой человек передал уздечку девушке и вытащил свой меч. – Странные мы соперники, не правда ли?
– Ты все эти годы находился в лимбе, куда я изгнал тебя… в том саду в Мелнибонэ?
– Да, все эти годы. Только мой конь мог следовать за тобой. Конь моего отца Тендрика – тоже мелнибонийца и тоже волшебника.
– Если бы я знал, я бы убил тебя, а коня отправил в лимб.
– Ревность затмила твой разум, граф Саксиф Д’Аан. Но теперь мы будем сражаться так, как должны были сразиться Тогда – сталью, один на один, за руку той, которая любит нас обоих. Это больше, чем ты заслуживаешь.
– Гораздо больше, – согласился колдун и сделал выпад, направив острие своего меча на молодого человека, который, как догадался Смиорган, не мог быть никем иным, как самим принцем Каролаком.
Исход этой схватки был предопределен. Если Каролаку это было неизвестно, то Саксиф Д’Аан знал это. Саксиф Д’Аан владел мечом не хуже любого знатного мелнибонийца, но не мог сравниться в боевом искусстве с профессиональным воином, который день за днем сражался за свою жизнь.
Двигаясь по палубе под взглядами недоумевающих головорезов, соперники сошлись в дуэли, которая должна была состоиться на две сотни лет раньше. Девушка, которую оба они считали реинкарнацией Гратьеши, наблюдала за их схваткой с такой же тревогой, с какой могла бы наблюдать ее исходная ипостась за встречей Саксифа Д’Аана и принца Каролака в саду перед дворцом графа много лет назад.