Аня затаив дыхание и широко распахнув глаза шагнула на мраморный пол. Олег понял ее слова буквально и привез ее действительно в самый большой супермаркет. Естественно, он был самым дорогим, и Ане здесь бывать еще не приходилось. Теперь она воспользовалась случаем и с восторгом таращилась на бесконечные ряды суперсовременных прилавков, доверху забитых яркими упаковками.
Минут пятнадцать спустя они добрались наконец до кассы. Олег катил перед собой нагруженную тележку, а Аня прижимала к груди нарядную жестянку с дорогущим бельгийским печеньем. Когда она протянула кассиру деньги, Олег опередил Аню, мягко отстранив ее руку, легонько подтолкнул к выходу и попросил девушку за кассой включить стоимость печенья в его счет. Анна послушно отошла в сторону, но щеки ее порозовели от смущения: получилось, что она заставила Олега оплатить дорогое лакомство нарочно, хотя у нее и в мыслях такого не было. Первое, что она сделала, когда увешанный фирменными пакетами Олег подошел к ней, это протянула ему деньги. Олег искренне обиделся.
– Ань, ты что, с ума сошла? Не обижай меня, пожалуйста. Ты никак феминистских книжек начиталась?
– Ничего подобного, но ты вовсе не обязан оплачивать лакомства, которые я покупаю для себя.
– Брось эти глупости, хорошо? Если что-то может тебя порадовать, я с радостью это куплю, сколько бы оно ни стоило. Могу я, в конце концов, поухаживать за красивой девушкой?
Не дождавшись от нее ответа, Олег решительно направился к машине. Анна затрусила рядом. Уже в машине он хитро посмотрел в ее сторону и спросил:
– Ты что, собираешься слопать это печенье в одиночку?
– Нет, что ты, – покраснела Анна, торопливо открывая коробку. – Угощайся, пожалуйста. – Она достала тоненькую, почти прозрачную сахарную пластинку, усыпанную миндалем и цукатами, и протянула Олегу. Он взял угощение губами прямо из ее пальцев и блаженно зажмурился:
– Вкуснотища. Знаешь толк в сладостях, молодец!
– Еще хочешь?
– Потом. Не буду перебивать аппетит.
Анна согласно кивнула, но всю дорогу потихоньку таскала печенье из банки.
Едва захлопнув дверь собственной квартиры, Олег протащил Анну в гостиную, усадил на мягкий, уютный диван и объявил:
– Сидишь здесь, на кухню – ни ногой, пока сам не позову. Никаких мыслей об убийце и прочих ужасах. Возражения не принимаются.
– А как насчет некоторых изменений? – невинно поинтересовалась Аня.
– Какие еще изменения? – посмотрел на нее Олег с недоумением. Она выглядела сейчас чрезвычайно несерьезно, свернувшись кренделем в углу обширного дивана и глядя на него хитрыми глазами.