Только вот Нада Дольфа не любила, что, впрочем, едва ли могло вызывать удивление. Во-первых, принцесса нагов была на пять лет старше своего нареченного (ей минуло двадцать, а ему только пятнадцать), а, во-вторых, она являлась девицей в высшей степени уравновешенной, тогда как Дольф… Даже Электра при всей своей любви к нему не могла не признать, что он способен на довольно вздорные выходки. Впрочем, ее привязывало к нему не только чувство, но еще и древнее заклятие, в силу которого ей суждено было выйти замуж за принца, пробудившего ее поцелуем от многовекового сна. Вообще-то, сон предназначался для принцессы, каковой Электра ни в коей мере не являлась, но из-за проклятия злого волшебника Мэрфи все пошло наперекосяк: девушка надкусила предназначавшееся не ей яблоко, улеглась в приготовленный не для нее гроб и спустя восемь столетий была разбужена поцелуем принца, который любил вовсе не ее.
Впрочем, теперь, когда волшебник Мэрфи отказался от притязаний на престол Ксанфа, он казался вовсе не плохим человеком, а его магический талант – заставлять события развиваться по наихудшему из возможных путей – помог его сыну Грею избавиться от тяжкой необходимости служить Конпутеру, властолюбивой и коварной машине. Возможно, восемь столетий, которые ему пришлось провести маринуясь в соленой воде лагуны Мозговитого Коралла, несколько смягчили его нрав, а еще двадцать лет в Обыкновении завершили дело.
Так или иначе, Электра простила ему проклятие. Собственно говоря, если вдуматься, он не сделал ей ничего дурного, ведь не подсунь его чары ей то самое яблоко, она уже давным-давно была бы мертва. И хотя ей предстояло умереть, если не удастся выйти за принца, она не могла не признать, что одно дело умереть потом, а совсем другое – давным-давно. Правда, нынешнее ее положение было все же не из лучших: что хорошего, если твой любимый любит твою лучшую подругу. Вдобавок – это установил Добрый Волшебник, заглянув в Книгу Ответов, – оказалось, что действие проклятия имеет временные ограничения. В том смысле, что выйти за принца ей следовало не абы когда (в таком случае Дольф мог бы тянуть с выбором до морковкина заговенья), а непременно до достижения восемнадцати лет. Иными словами, если до восемнадцати Электра не вступит с Дольфом в брак, она умрет в день своего рождения.
Конечно, если вести отсчет со дня ее появления на свет, то ей давно минуло не только восемнадцать, но и восемьсот восемнадцать, но, по-видимому, в расчет принимались лишь годы активного существования, а время колдовского сна вычеркивалось. Но и по этому счету восемнадцать ей стукнет на следующей неделе, а стало быть, уже на следующей неделе Дольфу придется сделать окончательный выбор. Причем, если он попытается уклониться, то это уже станет своего рода выбором, так как Электра умрет и единственной его невестой останется Нада. Да и не позволят ему родители уклониться, потому как принцу, будущему королю, необходимо учиться брать на себя ответственность и принимать самостоятельные решения. Что не всегда удобно и приятно.