– Я тебя тоже! – пылко воскликнула она.
Принц немедленно привел в действие чары и обернулся великолепным – ни дать, ни взять ночной жеребец с рогом на лбу – единорогом, а она прелестной, очень похожей на ночную кобылицу Нектарис, едино… скажем, единорожицей. С тех пор они жили долго и счастливо, а над островом никогда не случалось бурь, ибо их любовь делала все дождики мягкими, а облака – кудрявыми, даже если они хотели быть другими.
***
– Ну, как? – спросила Чекс после прогона сладкого сна. – Устрашит эта история Тучную Королеву?
Ночной жеребец неуверенно потряс гривой.
– Трудно сказать, у нас совершенно нет опыта работы с таким материалом. Возможно, тебе стоило бы поговорить с дневными кобылицами.
– Не думаю, – возразила Чекс. – Ведь данный случай относится к реверсивной психологии.
– Тучную Королеву приводит в ярость любое противодействие. Кроме того, чужая радость ей в гадость, а всякая сладость – горше горького, – заявил Гранди. – На нее это должно подействовать.
– Будем надеяться, – сказала Чекс. – Давайте попробуем. А я хочу поблагодарить тебя, Троян, и твоих сотрудников. Поработали все здорово, и не их вина, если наша затея не увенчается успехом.
– Отнеси этот сон Тучной Королеве, – велел жеребец кобылке Нектарис. – Посмотрим, каков будет эффект.
Нектарис прикоснулась носом к капсуле со сном (та тут же растаяла), подскочила и взмыла вверх прямо сквозь крышу съемочного павильона. Затем растаял и сам павильон.
Ночная кобылица исчезла в окружающей злое облако тьме. Сама Тучная Королева оставалась на виду. Она выглядела задремавшей, а такое состояние как нельзя лучше подходило для доставки сна. Но в последний момент Чекс снова стали одолевать сомнения: сможет ли сладкий сон повлиять на столь мрачное и злобное создание?
Туча содрогнулась. Демонстрация сна началась.
Увидев сбоку какой-то отблеск, Чекс покосилась в ту сторону и увидела появившееся на гладкой корке сыра изображение. Поскольку обитатели гипнотыквы изучали воздействие своих творений на адресатов, у них имелись приспособления, позволявшие оценить эффект. С помощью одного из них Чекс могла отслеживать сон таким, каким он воспринимался Тучной Королевой.
Уже с первой сцены туча попыталась вмешаться, ведь стоило ей как следует окатить принцессу дождем, ей стало бы не до любовных свиданий, да и едва ли эта мокрая курица со слипшимися волосами смогла бы очаровать дракона. Но как Королева ни тужилась, ей не удалось зависнуть над местом действия: мешал встречный ветер.
Когда принцесса совершала утомительный подъем на гору к замку, Королева попыталась плеснуть ей воды, а еще лучше – зашвырнуть градину прямо за вырез платья, – такое выведет из себя любую принцессу. Но облако, словно погруженное в какую-то липкую жидкость, шевелилось так медленно, что к тому времени, когда ему удалось уронить первые капли, девица уже вступила под крышу замка. С досады Тучная Королева шарахнула молнией по крыше замка. Крыша удар выдержала, а вот туче, оказавшейся прямо над королевской резиденцией, пришлось выслушать разговор принцессы сначала с отцом, а потом и с матерью. Королева – ясное дело – разразилась громом, но во сне никто не обращал на него ни малейшего внимания.