У Джонатана и Деборы различные способы защиты своих уязвимых мест. Это привело к непониманию, хотя и к взаимному влечению. Нечаянно Джонатану удалось увлечь Дебору, как ей удалось привлечь его вначале. Он дразнил ее ложными надеждами обретения душевной близости, но ее насторожила его уклончивость. Почувствовав неосуществимость своих желаний, она потеряла контроль, начала испытывать беспокойство и страсть.
Ненадежный баланс
Пока они продолжали скрывать друг от друга свои глубинные желания, они сохраняли ненадежный баланс. Но когда озабоченность Деборы стала слишком серьезной, баланс был нарушен. Кульминацией явилось семейное торжество.
На День благодарения (последний четверг ноября) я пригласила Джонатана к моим родителям. Мне показалось странным, что он чувствовал себя не в своей тарелке. Моя семья очень дружелюбная, но он выглядел почти неприветливым. Эту ночь мы провели у меня, но он казался отдаленным. Я очень удивилась. К тому времени я уже была без ума от Джонатана, представляла себе наш брак и все такое. Но он ни разу не сказал, что любит меня, и я очень страдала. Тогда я оставила решение за ним, полагая, что мне терять нечего. Как я уже сказала, я влюбилась в него, надеясь, что он будет рад этому. Но он ответил, что пребывает в замешательстве, и попросил отложить разговор, потому что ему надо побыть некоторое время одному. После того, как он ушел, я почувствовала себя немыслимо одинокой.
Для Джонатана приглашение Деборы было навязчивым призывом к близости и обязательствам. Тогда его склонная к уединению индивидуальность взяла верх над теплотой ухаживания.
Это явилось доказательством того, что я был все больше и больше нужен Деборе. Получив приглашение в День благодарения поужинать с ее семьей, я осознал, что это для меня слишком тяжелая ноша. Я был честен с ней и сказал впоследствии, что такие вещи не по мне. Я чувствовал, что все относятся ко мне, как к будущему члену семьи. На следующее утро она вытягивала из меня признание в любви. Если я люблю, то говорю об этом, но не терплю, когда мне намекают. Я думаю, это — лицемерие. Так или иначе. Для меня это было шоком, я нуждался в некоторой независимости.
Когда их индивидуальные особенности наконец проявились, стало ясно, что Джонатан, по природе более обособленный, станет ведущим, а Дебора, стремящаяся к близости, — подчиненной.
Если бы они осознавали, каким образом их истинные желания вызывают парадокс страсти, они могли бы, обсудив это друг с другом, установить взаимоприемлемые отношения. Или они могли бы решить, что лучше остаться друзьями, нежели любовниками. Но, не обладая знанием, они действовали по модели парадокса.