Некоторые подчиненные инстинктивно становятся молчаливыми, используя динамику парадокса.
Притворное отчуждение, как они надеются, привлечет ведущего, подобно тому, как отдаление ведущего привлекло их.
Другие подчиненные слишком критично подходят к своим словам из боязни быть отвергнутыми. Они не хотят раскачивать лодку и не рискуют вызвать несогласие у ведущего. Многие, включая ведущих, как, например, Пег, не терпят конфликтов и стремятся к "миру любой ценой".
Молчание может быть также использовано как наказание. Обиженный подчиненный может в виде возмездия прекратить общение, а вместе с ним проявление заботы и нежности. Подчиненные знают, каково чувствовать холодность со стороны партнера, поэтому они занимают что-то вроде псевдоведущего положения, используя отчужденность и необщительность.
"Стена молчания" характерна для определенного вила дисбаланса. Ведущие подвержены очень сильным противоречиям и чувству вины из-за отрицательного восприятия подчиненного. Подчиненные, как, например, Билл, склонны обиженно отступать, чтобы наказать партнера. Пег однажды сказала то, что я часто слышу от партнеров в похожей ситуации: "Я чувствовала свою беспомощность. Я не знала, как справиться с этим положением без риска усугубить его".
Необщаюшиеся пары склонны к коротким пугающим взрывам устного выражения возмущения. Они часто становятся жертвами крайнего проявления своих неудач, становясь алкоголиками, трудоголиками и неверными супругами.
Плохие собеседники
Дисбаланс превратил Бет и Майлса в плохих собеседников. Бет вспоминает:
Мы не переставали болтать. Но наши разговоры в основном состояли из язвительных замечаний. Я жаловалась на него, а он переходил в контратаку. Или он жаловался, а я защищалась. Время от времени наши замечания в адрес друг друга перерастали в скандалы. Затем мы немного остывали, но через некоторое время все повторялось сначала.
Не все подчиненные подобны хамелеонам. Бет, например, имела привычку говорить то, что думает. Но, как подчиненной, ей не всегда нравилось то, что она говорит.
Я полагаю, происходили две вещи. Во-первых, моя гордость была задета, когда Майлс стал отдаляться. Я совсем не чувствовала, что он меня ценит. Это заставляло меня вести себя немного задиристо. Возможно, это компенсировало мое чувство беспомощности. И, во-вторых, я хотела отомстить Майлсу. Он так легко мог причинить мне боль, а сам казался неуязвимым. Я могла его разозлить, но причинить ему боль мне не удавалось.
Майлс тоже был разочарован и сердит. И, как и Бет, он не лез за словом в карман. У него не возникало проблем с выражением своего гнева.