– А где Джойс? – требовательным тоном спросила Эллис, встретив их в просторном холле дома.
Все замерли. Почтительное молчание, соблюдаемое в дни скорби, сменилось напряженной тишиной, когда взоры присутствующих обратились к Андерсу и Джоан.
– Девочка устала, – сказал Андерс, взяв с подноса у проходящего мимо официанта стакан с виски. – Ведь ее только сегодня утром выписали из больницы.
– Но она должна быть здесь, – недовольно произнесла Эллис. – Это поминки по ее родителям, в конце концов.
– Нет, – тихо сказал Андерс, но в его голосе звенела сталь. – Ей совсем необязательно присутствовать здесь. Младенцу нечего делать на поминках даже своих родителей.
– Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду, Андерс. – Эллис явно сдерживалась из последних сил. – Твой отец находится в кабинете, может, мы обсудим будущее Джойс там?
Джоан была шокирована. Андерс, конечно, предупредил ее, что разговор будет не из приятных, но она была уверена, что в этот печальный день они хотя бы попытаются соблюдать приличия.
– Ладно, давайте решим этот вопрос, наконец, – миролюбиво согласился Андерс.
Он взял Джоан под руку и направился с ней в кабинет. Но у Эллис были свои соображения на этот счет. Как только они вошли в просторную комнату, она сказала:
– Это только для членов семьи, Андерс.
– А Джоан имеет отношение к нашей семье, – спокойно сообщил он. – Она является родной тетей Джойс.
– Тогда пусть ищет себе адвоката, – раздраженно бросила Эллис.
– Я уверен, что Джоан так и сделает. Но, учитывая, что девочку отдали под нашу с ней опеку, мне кажется, будет разумным, если Джоан примет участие в нашем разговоре.
– Разреши напомнить тебе, что вы получили лишь временную опеку. Так что все далеко еще не кончено. Одному Богу известно, что вы там наплели, чтобы забрать ребенка. – Эллис устремила гневный взгляд на Джоан. – Не думайте, голубушка, что я не знаю, откуда вы явились. – Ее губы презрительно искривились. – Вы такая же приблудная овца, как и ваша сестрица.
Эллис отвернулась от нее, как бы считая разговор с ней законченным. Но Джоан не стала молчать, она заговорила впервые после того, как переступила порог этого дома.
– Я понимаю, Эллис, что у вас есть какие-то претензии ко мне. – Голос ее дрожал, но она говорила решительно. – Сегодня похоронили не одного Брэндона. Рядом с ним в могиле лежит и моя сестра, и сейчас речь идет о ее дочери. Поэтому я попросила бы вас проявить хоть немного уважения к памяти Нэнси, по крайней мере, там, где затрагиваются интересы ее ребенка.
Ее слова, казалось, подействовали на Эллис. Выражение ее лица немного смягчилось, и она коротко кивнула, как бы признавая справедливость просьбы Джоан. Затем Эллис снова обратилась к Андерсу: