Поставив девушку на тротуар, Линкольншир на миг задержал руки на ее тонкой талии. С затаенной тоской всматривался он в милое, исхудавшее от зимних невзгод лицо Тресси. Девушка была неуловимо похожа на Лесли, младшую дочь Джарреда, а он так истосковался по своей семье. Быть может, этой весной он все же отправится в Лондон и вновь попытается убедить Викторию, что ей и девочкам не придется терпеть таких уж больших лишений в этом диком, почти не освоенном краю. Джарред выстроит им дом, какого в здешних местах еще не видали, – настоящий замок.
Мечты Джарреда оборвались, когда Тресси, пытаясь отвлечь его внимание от своей персоны, торопливо спросила:
– Как ты думаешь, война еще не закончилась? Сколько она может еще продолжаться?
– Об этом гадать не берусь, но бои еще идут. Разве ты не читаешь «Пост»? Война бушует вовсю, а потому властям нет никакого дела до нужд местных поселенцев. Здесь ведь даже не штат, а всего лишь территория. Мы живем по совершенно другим законам.
Тресси и в самом деле не читала местной газеты, потому что не нашла там ничего для себя интересного. До того как умер Калеб, она с удовольствием прислушивалась к разговорам рабочих. Они постоянно сплетничали о боях, казнях и новых золотых жилах. А потом уже новости мало ее трогали. В сущности, Тресси не могла припомнить ни одного значительного события с того черного январского дня, когда Линкольншир отыскал ее, полузамерзшую, в метели – для того лишь, чтобы сообщить о смерти мальчика. Тресси даже не смогла в последний раз подержать в руках его крохотное тельце.
Линкольншир галантно подставил ей согнутую в локте руку, и они неторопливо зашагали по тротуару.
На доске перед бакалейной лавкой были мелом выписаны цены: двадцать семь долларов за центнер муки, доллар за яйцо.
– Я думала, что муку и сахар доставляют сюда с Восточного побережья, – заметила Тресси. – Разве теперь эти торговые пути не перекрыты из-за войны?
– Мы получаем большинство товаров из Солт-Лейк-Сити или по реке, из Сент-Луиса, – рассеянно пояснил Джарред. Вид у него был отсутствующий. Может быть, он думает о Розе?
Внезапно у Тресси перехватило дыхание, и она крепче вцепилась в руку Джарреда. Навстречу им, занимая, казалось, всю ширину улицы, шагал дюжий великан, по уши закутанный в бизонью доху.
– Быть того не может! – ахнула Тресси. – Доул Клинг!
– Кто-кто? – переспросил Джарред, с изумлением видя, что лицо его юной спутницы побелело, точно снег.
Гигант между тем подошел поближе.
– День добрый, доктор, – кивнул Линкольншир и краешком губ почти беззвучно шепнул Тресси: – Дитя мое, ты, часом, не заболела? Что с тобой?