– Посмей только сказать, что после всех моих трудов ты не захочешь покрасоваться перед людьми! Чепуха!
И, схватив Тресси за руку, потащила ее за собой, не оставляя времени на размышления.
В салуне было полно народу, в том числе и знакомые Тресси рабочие с прииска. Остановившись на верхней ступеньке лестницы, Роза громко хлопнула в ладоши.
– Внимание, господа! Позвольте представить вам мисс Тресси Мэджорс!
Все взгляды тотчас обратились на Тресси. На миг ей захотелось броситься наутек, но Роза этого не допустила. Крепко сжав руку подруги, она шаг за шагом повела ее вниз. Посетители салуна приветствовали такую красавицу восторженным ревом, размахивая кружками с пивом. Тресси знала, что лицо ее пылает от смущения, но остановить Розу было невозможно.
В тот самый миг, когда они сошли с последней ступеньки, двери салуна распахнулись. Рослый мужчина шагнул в зал – и замер, увидев Тресси. Тень от полей шляпы скрывала его лицо. Но когда вновь пришедший сорвал с головы шляпу и воскликнул: «Боже милостивый!» – Тресси едва не лишилась чувств.
Задыхаясь, с неистово бьющимся сердцем, не в силах сделать и шага, Тресси смотрела, как через зал к ней идет Рид Бэннон. Миг – и он уже протянул руки навстречу ей. Тресси покачнулась и едва не упала, но тут же очутилась в крепких объятиях Рида.
Когда Рид увидел Тресси, окруженную небесно-синим облаком переливчатой ткани, когда заглянул в ее русалочьи, грустные в глубине глаза – у него захватило дух. Забыв обо всем, он рванулся вперед, к ней, и, выронив шляпу, прижал Тресси к своей груди, оглушенный неистовым стуком собственного сердца.
Она сама не знала, как еще держится на ногах. Уткнулась лицом в его плечо, такое сильное и надежное, запустила пальцы в его жесткие черные волосы. Мечты обратились в явь, и от хмельного счастья у Тресси кружилась голова.
– Это ты, Рид, ты, ты… – твердила она, прижимаясь щекой к его колючей отросшей бороде.
Под выкрики и одобрительный хохот зрителей Рид легко подхватил свою вновь обретенную мечту и закружил, точно в танце. Ноги ее в тесноватых туфельках едва касались пола. От него пахло потом и дорожной грязью, но Тресси это ничуть не трогало. Она лишь зачарованно повторяла:
– Ты вернулся, вернулся, вернулся…
– Ну конечно, родная моя. Боже милостивый, до чего ты хорошенькая! Как картинка. Знаешь, как я соскучился по тебе?
Он опустил Тресси на пол у дальнего края бара и отступил на шаг, восхищенно любуясь ею. Он смотрел, и не мог насмотреться, и все время касался ее, гладил по щеке, держал за руки, словно боялся, что она вот-вот исчезнет, как сон.