И многие вопросы необходимо решить прямо сейчас, потому что совсем скоро мы должны лететь в Мадрид.
– Нам еще многое предстоит сделать, – мягко сказал он, – но не сегодня. Сейчас тебе лучше отправиться в постель. – Обернувшись, Малик погладил Соррель по щеке. Увидев, как потемнели ее глаза, он покачал головой. – Нет, ты будешь спать одна.
Соррель сухо улыбнулась. Она с трудом сдержалась, чтобы не поинтересоваться: «Не скажешь ли чего-либо новенького?»
Я и так всегда была одна.
Проснувшись утром, Соррель подумала, не приснился ли ей вчерашний вечер. Малик ворвался к ней в квартиру, разогнал ее гостей, пригласил ее в ресторан и предложил научить всему, что она хотела знать о любви. Но когда Соррель провела пальцами по своим припухшим губам, она поняла – все произошло наяву.
Соррель чувствовала запах Малика на своей коже, ощущала его вкус на своих губах. Приняв душ, она надела кружевное белье и длинное шелковое платье, которое привезла из Харастана. Правильно ли она поступала? Никто не мог ответить ей на это вопрос. Соррель привыкла к одиночеству. Даже когда были живы ее родители, она понимала, что занимает не самое главное место в их жизни. Они любили ее, но страсть к изучению чужой культуры была сильнее.
Соррель огляделась. На столе лежал ее паспорт и какие-то бумаги. Одежда уже была сложена в два чемодана.
В дверь позвонили, и Соррель прошла в прихожую. Наверняка это один из помощников шейха.
Однако Малик предпочел явиться сам. Он выглядел именно так, каким она всегда его знала – безупречный европейский костюм, в котором он был вчера, шейх сменил на традиционный наряд своей страны – свободную длинную тунику из тончайшего шелка.
– Малик, – прошептала она.
– Я вижу, сегодня ты оделась более подходящим образом, – пробормотал он, и все же – вчера он был взбешен, когда увидел ее длинные стройные обнаженные ноги, а сегодня мечтал посмотреть на них.
Соррель провела рукой по гладкому шелку своего одеяния.
– Это единственное платье, которое я привезла с собой. Оно очень старое.
Малик нахмурился.
– Да, вижу. Но во дворце была портниха, почему ты к ней не обращалась?
– Я чувствовала, что это как-то неправильно.
– Но почему?
Как ему объяснить, что она не хотела наряжаться на все эти приемы и обеды?
– Я там не отдыхала, Малик, а работала. Мне было необходимо оставаться на заднем плане, а не выделяться из толпы.
Такое объяснение ему просто не приходило в голову. Он никогда, даже до того, как стал шейхом, не мог подумать, что кому-то может быть безразлична роскошь. Малик имел дело с немногими женщинами. Его любовницы, конечно, заставили бы портниху день и ночь работать на них. Его мать умерла, и его младенцем отдали на попечение нянек и слуг. Если бы его спросили, кто из женщин ему ближе всего, он бы указал на Соррель, а теперь оказалось, что он ее совсем не знает. Может, это объяснялось тем, как она изменилась за время, проведенное в Англии? Девушка, которая прежде не интересовалась нарядами, вдруг оказывается в центре модной жизни…