– Меня прислали к вам для услуг. – Скрипучий голос, несомненно, принадлежал пожилой женщине, она махнула костлявой рукой, приглашая гостью Келби-Кип подняться по шаткой лестнице и следовать за ней.
К своему удивлению Элизия обнаружила, что спала, должно быть, гораздо крепче, чем думала, потому что во время сна ее освободили от пут. Тело девушки затекло и ныло от грубого обращения и тугих веревок, в которых она провела весь вчерашний день, поэтому подняться с кровати оказалось делом сложным. Но когда она все-таки встала и направилась к своему поводырю, вид старой женщины, согбенной под тяжестью многих лет и с трудом передвигавшей ноги, заставил Элизию устыдиться того что она была недовольна мелкими неудобствами.
Элизия на секунду замерла, прежде чем подняться на последнюю ступеньку, ведущую в помещение на первом этаже, похожее на кладовую, из которой был вход в кухню, для безопасности расположенной в отдельной постройке. Она чуть не поддалась безумному порыву отбросить всякую осторожность и попытаться бежать из тюрьмы, в которую превратился Келби-Кип благодаря усилиям Джервейса и злодея-графа. Однако единственного взгляда, мельком брошенного в дверной проем, было достаточно, чтобы понять обреченность такого шага. По обеим сторонам открывшейся двери стояли вооруженные стражники.
С молчаливым отвращением Элизия должна была признать, что из ловушки нет выхода. Переступив порог кладовой, Элизия поняла еще более страшную вещь. По пробившемуся сквозь небрежно закрытые ставни солнечному лучу, она вычислила, что утро давным-давно настало и скоро пробьет назначенный час ненавистной церемонии.
Но должен же быть хоть какой-то способ помешать этому событию, и она обязательно его найдет. Она цеплялась за эту отчаянную надежду из последних сил все то время, которое быстро пролетело, пока она готовилась к началу страшного дня, грозившего непоправимой бедой.
Темно-зеленое платье Элизии было безнадежно измято. Но, к счастью, ее хриплоголосая служанка принесла свежей воды для умывания и щетку, чтобы расчесать спутанные шелковые волосы. Хотя это было и нелегко, но Элизия все же сумела справиться с непокорным облаком темных волос, заплетя их в простую толстую косу.
Когда пришел слуга и передал, чтобы Элизия присоединилась к своим похитителям и их гостям, собравшимся в большом зале, колени у нее задрожали, а руки похолодели. И все же, шагая между сложенных одна на другую корзин и мешков с провизией на собственную безрадостную свадьбу, Элизия беззвучно повторяла принятое решение: она