Марк с удивлением повернулся к взволнованной женщине. Он заметил ее, когда лишал управляющего высокого поста. Неужели она имеет какое-то отношение к этому человеку, раз так явно расстроена?
– Боюсь, это единственное спокойное место, где можно днем поговорить. – Марк обвел рукой мрачный коридор вокруг себя.
Если не считать визит Элизии прошлой ночью, у него не было привычки приглашать благородных женщин переступать порог своей спальни – тем более такого возраста и таких добродетелей, как у Иды.
Ида сцепила руки, пытаясь собраться с духом и сожалея, как никогда, что не обладает бойкостью языка.
– Лорд Олдрет был хороший человек, – наконец удалось ей произнести.
Марк ожидал, сейчас Ида вступится за Данстана, и в первый момент растерялся, услышав, что речь идет о бывшем хозяине. Он выдал свое замешательство, только слегка приподняв темные брови и то на такое короткое мгновение, что Ида разглядела лишь кивок, побудивший ее продолжать.
– Пожалуйста, не думайте плохо об Олдрете. – Ида подавила подступивший к горлу комок, понимая, что начала неудачно. Но и дальше речь ее текла очень медленно, слова давались с большим трудом. – Он был очень образованный человек… заботливый хозяин и любящий отец.
Проведя при королевском дворе много лет, Марк научился разбираться в дворцовых интригах и благодаря этой выучке сразу почувствовал тонкие нюансы. Так, он отметил про себя, что Ида называет бывшего хозяина по имени, забывая произносить титул. Неужели такая легкая фамильярность в обращении – просто результат длительной службы? Это было возможно, но маловероятно.
Марк задал вопрос, не скрывая цинизма.
– Как же мог мягкий заботливый человек позволить, чтобы его люди впали в нищету?
Выпрямившись во весь свой маленький роет, Ида нашла смелость вступиться за честь человека, который больше не мог говорить за себя.
– Уже два года, как лорд Олдрет ушел из жизни, и его нельзя корить за упадок Рокстона.
Марк скривил губы в насмешливой улыбке. Эта женщина напомнила ему возмущенную наседку, которая, взъерошив перья, защищает своих цыплят, но такая преданность не могла его не восхищать.
– Я не сомневаюсь, что имение сильно порасстроилось после его кончины, но чтобы дойти до такой степени обнищания, нужно гораздо больше времени, чем два года.
Ида снова заломила руки. Долгое знакомство с Данстаном позволило ей разглядеть в нем мало хорошего, но в эту секунду она пожалела, что не обладает его красноречием и способностью фонтанировать правдоподобными отговорками. А потом Ида вспомнила, что перед Черным Волком даже Данстан смалодушничал. С этой неутешительной мыслью она начала свою сбивчивую речь: