– Мне сказали, ты несколько лет прожила в лесу совсем одна, – сбивчиво начал он, не зная другого интересного для нее предмета беседы.
Девушку наверняка не заинтересовали бы тяготы его службы, а он ничего не знал о ее жизни. Хотя в первый день их знакомства она ясно дала понять, что не может и не будет обсуждать события, оставившие след на ее щеке, поговорить о ее жизни вообще, безусловно, можно…
Ева на секунду перестала дышать. Неужели этот человек расспрашивал о ней у обитателей замка? Она взглянула на Хью, а потом быстро опустила глаза на сорванную с ближайшего папоротника ветку. Скорее всего, ему рассказали о всех несчастьях, в которых ее обвиняют. Плечи девушки уныло опустились. Вряд ли он теперь будет хорошо о ней думать.
По поведению девушки Хью сразу смекнул, что сделал неверный шаг, и неловко попытался исправить ошибку.
– Я поразился твоей самостоятельности. Думаю, не многим взрослым женщинам удалось бы то же самое.
Несколько старожилов из охраны Рокстона рассказали Хью о брошенной десятилетней девочке. По тому страху, который слышался в их голосах, ему бы следовало догадаться, что эта тема окажется слишком болезненной для Евы. Особое беспокойство рассказчиков вызывал тот факт, что девочка смогла выжить без посторонней помощи.
– Они хотели, чтобы я умерла, – бесстрастно произнесла Ева, не отрывая глаз от рук, методично превращавших папоротник в гору тонких зеленых листочков.
– Кто «они»? – Хью воспользовался этим холодным заявлением, чтобы хоть как-то завязать разговор.
– Люди, которые увидели дым от моего горящего дома и обнаружили меня. – Ее рука невольно прикрыла обезображенную щеку. – Я их напугала.
Хью нахмурился, услышав, что событие десятилетней давности до сих пор вызывает у нее смятение. Она никак не могла понять, почему с ней так поступили. Он ясно представил себе всю картину. Черный обгоревший остов дома и испуганный ребенок в окружении суеверных глупцов.
– Они завернули меня в одеяло, сверху обвязали веревками и оттащили этот кокон в самую чащу леса. – Ева печально улыбнулась Хью. – Там они оставили меня одну, крепко связанную.
Хью захотелось обнять покинутого ребенка, каким была Ева, и одновременно наказать тех, кто совершил это злодеяние. Но сам по себе подобный поступок не был из ряда вон выходящим. Хотя об этом было не принято говорить, в лесных чащах довольно часто бросали нежеланных младенцев и даже подросших детей. Ясно, что перепуганный люд то же самое сделал с Евой. А позже они наказали ее за то, что она не погибла.
– Но ты высвободилась и нарушила из планы, – мрачно ухмыльнулся Хью.