4. Роты глубинной разведки разведывательных батальонов мотострелковых и танковых дивизий Сухопутных Войск (а сейчас и разведбатов мотострелковых бригад). Этих было далеко за сотню. Сейчас около двадцати.
5. Разведроты бригад и полков морской пехоты. А на Тихоокеанском Флоте еще и целый 263-й разведывательный батальон в подчинении штаба 55-й дивизии.
6. Моряки-разведчики морских разведывательных пунктов специального назначения. Этих совсем мало, но прыгают они в таких условиях, не позавидуешь. На воду. На прибрежные скалы. Сейчас у нас таких пунктов, позвольте посчитать, пять.
…вот такой расклад. И второго августа все вышеперечисленные имеют равные права хорошо накинуть за воротник. Что и делается с размахом — ох и люблю я этот праздник…
Так вот, в армии, честно говоря, я увидел совершенно другой подход к безопасности прыжков. Заместитель командира отдельной роты специального назначения по воздушно-десантной подготовке капитан Лютиков сразу заявил всему личному составу роты:
— Слушайте сюда, уроды, если у кого будет косяк на укладке, или залет на прыжках, учтите, матку мерзавцу вырву собственными руками… — потом подумал и добавил: — Без наркоза…
А капитан был богатырского роста и сорок седьмого обувного размера. Десантный берет носил круглый год. Я только однажды видел его в шапке — когда к нам зимой приезжал начальник разведки округа (на охоту и икры пожрать).
А парашютов у нас на складе было штук триста. Запасок было раза в четыре меньше. Наверное, на случай большой войны разведгруппы нашей роты будут высажены в Китай без запасных парашютов. На кой черт они нужны, если группа все равно будет уничтожена. По крайней мере, в тех условиях, в которых нужно будет действовать группам специального назначения на территории Китая, и при том полицейском режиме, да плюс специальная охота за высаженными диверсантами… тяжеловато будет выжить. Ничем не хуже и японский аэродром Титосе (карта с этим аэродромом висела на стене в канцелярии роты), для ослепления которого рота должна была выделить три группы — большую часть своего личного состава. Даже выполнив свою задачу, тяжело будет переплыть Японское море…
Хранящиеся на складе парашюты нужно переукладывать раз в три месяца. При наличии в роте в те славные переходные времена всего четырнадцати человек личного состава… короче, такое чувство, что Д-1-5у, Д-6 и «Лесник» и запаску З-5 я могу и сейчас уложить с закрытыми глазами.
К чему я? А, про прыжки в армии.
Помимо основного и запасного парашюта (как это было на гражданке), военный парашютист имеет на себе РД-54 — это рюкзак десантника образца 1954 года. Рюкзак надевается под ранец основного парашюта. В рюкзаке находится боекомплект, согласно специальности, рацион питания, полотенце, портянки, мыльно-рыльные принадлежности и ОЗК. Кроме того, у десантника есть оружие. У меня была винтовка. В начале СВД, потом выдали СВД-С со складным прикладом. Винтовка прыгала в чехле. Один раз на проверке я прыгал с автоматом АКМС-Л. У автомата при прыжке особым способом тесьмой привязывается защелка автоматного магазина, чтобы не потерять магазин в воздухе. В противном случае Лютиков без долгих прелюдий и ласк мог любому спецназовцу-парашютисту вынуть матку. Найти ее в мужском организме и вынуть.