Бывало как: идешь в начале службы по луже радостный, думаешь, что сапог-то непромокаемый. Потом оказывается, что нет. Но уже поздно. В самом начале службы сапоги уже практически не годные, а тебе еще служить и служить. В батальоне связи были мы на учениях четверо суток. И все это время дождь лил не переставая. Грязи было по колено. В прямом смысле этого слова! Никогда и нигде больше я не видел столько грязи, сколько ее намесили около сотни машин трех батальонов связи. Благо, что лето еще было, но и то. Так ноги всё это время были мокрые и холодные. Приходилось поверх сапог надевать чулки от ОЗК. Я их сверху подвязывал, и грязь поверх сапог не набиралась. К зиме на сгибах уже были дыры. При первом же снеге набрал его полный сапог, зашел в казарму, он растаял, а тут команда: строиться на плацу… И с мокрыми ногами на плац. Было весело.
А как чистить сапоги? Это же вообще отдельная тема! Такая банка ваксы, килограмм на пять. Поставили ее в курилке — это для вас, молодые. На пятьдесят рыл только две щетки. В очередь, сукины дети! Перед каждым построением — обязательно надо почистить сапоги. Солдат с грязными сапогами — это как преступник-убийца на гражданке. По крайней мере, командиры орут таким голосом, будто чикатиллу загоняют.
Анекдот бессмертный в тему: идет солдат с грязными сапогами, навстречу командир: "почему у вас, товарищ солдат, сапоги не чищены?" боец отвечает: "а вас это не. бёт!" Тут командир давай орать, вопить, солдат оправдывается: "в казарме ваксы нету!" Командир отвечает: "А меня это не. бёт!". Тут солдат подводит итог: "Я же говорил, что вас это не. бёт!".
Не было такого случая, чтобы вышестоящее командование прошло мимо грязных сапог. Но, как я понимаю, это когда им делать нечего. Вспоминаю себя после первого боевого выхода: стоим в каре, грязные, как свиньи, ну и, разумеется, обувь (берцы тогда были) с ошметками грязи. Ротный смотрит на нас, все живы, задание выполнено… и даже про грязную обувь ничего не сказал…
А в части, помню, уже под дембель, какое-то очередное построение, все бегут, суета… я встаю во вторую шеренгу, и когда мимо идет старшина и смотрит на обувь, обнимаю ближайших двух товарищей, висну на них, а ноги сгибаю в коленях. Обуви не видно. Старшина мимо так и прошел. Проскользил взглядом: нет грязных ног — значит, все хорошо. До него даже не дошло, что ног вообще нет. Вся рота потом валялась…
А если вспомнить те шедевры обувного искусства, которые рожают дембеля перед отправкой на Родину! В батальоне связи у дембелей я видел такие эксклюзивные шедевры, о которых любой сапожник может только мечтать! Дембеля сутками сидели за изготовлением своей формы, и в частности сапог. Первым делом у дембельского сапога укорачивается голенище. Сбоку делается разрез под небольшую шнуровку — а шнурки из белой тесьмы (в ВДВ и Спецназе — из стропы). Сапоги должны быть обязательно «замшевые» — это те сапоги, у которых, видимо по ошибке, кожаная часть сшита кожей внутрь, а замшей наружу. Так вот эта замша разглаживается утюгом и носку сапога придается форма гроба. В конце девяностых годов было модно такие туфли носить, которые так и назывались — «гробы». Непобедимая и легендарная носила этот писк моды за много лет, как он вышел в мир. А еще дембельские сапоги изнутри обшивались красным бархатом. Бархат «доставался» в клубе части, где им устилали столы по торжественным случаям. Помню, у нас в части проходил показательный выездной суд над ворами в погонах, так один стол был закрыт сукном, на котором сбоку зияла приличная дыра, явно сделанная умелой рукой сапожника-дембеля. В такой сапог даже ногу ставить не осмелишься по первому разу. Слишком уж красиво сделан.