– Быстро же ты меняешь правила игры, Бенедикт, – после минутной паузы заметил Ник.
Она округлила глаза и вскинула брови, словно понятия не имела, о какой такой игре говорил Ник.
– Несколько дней назад ты уверяла, что влюбилась в меня с первого взгляда, затем пыталась соблазнить, оставшись без одежды… сегодня пустила слух, будто мы…
– …Любовники, – вставила в затянувшуюся паузу Бенедикт. – Почему ты не можешь произнести это слово?
– С чего ты взяла, что я не могу его произнести?! – с напускным возмущением спросил Ник.
– Тогда скажи.
– Мы… не любовники.
– Поменьше сожаления в голосе, – с улыбкой попросила она. – Еще раз.
– Мы не любовники! – крикнул разгоряченный Ник.
– А тебя, похоже, это злит, да? Бесит, что не поимел меня вчера?
– Вовсе нет. Ты этого хотела больше, чем я, – сказал Ник, чувствуя, как в нем нарастает желание обладать этой непредсказуемой женщиной.
Бенедикт ошибалась, думая, что Ник воспринимает ее как наивную девочку, возомнившую себя взрослой. Нет, он видел в ней красивую и необыкновенно сексуальную женщину. Его тянуло к ней настолько сильно, что он даже боялся собственной страсти.
После трагической гибели Стефани он думал, что уже никогда не обретет счастья с другой женщиной. Но Бенедикт… не та взбалмошная девица, что выскочила перед его автомобилем, спасая дурацкую собачонку, а та Бенедикт, что появилась в салоне самолета и сказала, что отважилась на поездку ради него…
В тот момент он, как и всякий мужчина, польщенный женским вниманием, расправил плечи и взглянул на мир новыми глазами. И первой, кого он увидел, была Бенедикт Вернон. Женщина с прекрасным телом и скверным характером.
– О, давай еще начнем измерять, чье желание было сильнее. – Бенедикт заставила себя усмехнуться и выкинуть из головы упрямые мысли о том, как они могли были быть счастливы вместе. – Кроме того, я уже сказала, что пошутила. Это было забавно: видеть, как у тебя вытянулось лицо, когда ты увидел меня в чем мать родила.
– Было бы от чего млеть. Ничего примечательного.
Удар ниже пояса, подумала Бенедикт. Он нарочно пытается меня разозлить.
– Ну если бы я увидела голым тебя, то вряд ли бы сдержала смех, – парировала Бенедикт, желая причинить Нику такую же боль.
Он помрачнел. Эта девица – настоящая бестия. За что ему такое наказание?
– Ты сама не знаешь, чего хочешь, – сказал он после недолгих раздумий.
– Уж точно не тебя. Так что можешь не беспокоиться. Если тебя волнует мнение Джека и остальных, то утром я скажу им, что пошутила.
– Не утруждайся. Они все равно тебе не поверят. Решат, что я тебя заставил.