Не ответив, она опустилась ниже, чувствуя, как к нему возвращаются жизненные силы.
– Дани, – глухо простонал он. – Дани…
Глубоко в темном омуте его глаз уже пульсировала страсть, вырываясь наружу прерывистым дыханием. Он сжал ее голову руками и притянул к себе. Когда губы их встретились, из груди Дэвида вырвался стон.
– Ах, Дани, как бы я жил, если бы мы с тобой не встретились? Ты – мое сердце, моя душа. Еще никогда в жизни я не испытывал ничего подобного.
Она замерла и вскинула голову.
– Ты все вспомнил?
Он мысленно застонал. Вот болван!
– Я… нет. Просто… ну, не знаю, какие-то ощущения. Я чувствую, что такое со мной впервые.
Торопясь отвлечь ее, он, не размыкая объятий, перекатился вместе с ней, и она оказалась под ним.
– Я знаю только то, что чувствую с тобой. Знаю, что никакая другая женщина не даст мне такого счастья. Может, это и означает возвращение памяти, я не знаю, но это не имеет значения. Для меня ничто не имеет значения, кроме нас с тобой и нашей любви.
Даньелл пришла в смятение. Неужели память все-таки возвращается к нему? Она и радовалась этому, и огорчалась. Она хотела, чтобы он был здоров, чтобы вновь обрел самого себя, но ревновала его к прошлому и страшилась будущего.
Дэвид почувствовал едва заметную перемену в ней по тому, как напряглось ее тело, и понял, что все ее сомнения вновь вернулись к ней.
– Дани, милая, не отгораживайся от меня, прошу тебя. Давай поговорим о нашем будущем. – Он отвел прядь волос с ее лица. – Я хочу сказать тебе кое-что важное. Ты все время пытаешься возвести между нами преграду, но это неправильно.
Она печально улыбнулась.
– Мне кажется, сейчас между нами нет никаких преград.
– Я говорю не о физической близости, а о духовной. То, что произошло здесь между нами, никак не связано с прошлым, верно? Ты считаешь, что я полюбил тебя только потому, что потерял память и не помню ничего, что было со мной прежде, но это не так, уверяю тебя. Мы созданы друг для друга, неужели ты этого не понимаешь? И поэтому, когда мы вернемся к цивилизации, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
В ее широко распахнутых ореховых глазах задрожали слезы, и он отругал себя за необдуманную поспешность.
– Не отвечай сразу. Подумай.
Даньелл ненавидела себя за глупые слезы, но ничего не могла с собой поделать.
– Ты не можешь строить планы и давать обещания, пока память не вернется к тебе.
– К черту мою память! – вспылил он. – Она здесь ни при чем. Я знаю, чего я хочу и что мне нужно. Мне нужна ты, Дани, только ты.
– Но мы не знаем, свободен ли ты. А что, если ты уже связан обещанием с другой женщиной? Помолвлен?