– Это уже не так важно, Дэвид. А сейчас я хочу, чтобы ты оставил меня. Пожалуйста.
Дэвид посмотрел на нее долгим пронизывающим взглядом, а потом развернулся и вышел из комнаты.
Даньелл показалось, что со щелчком закрывшейся за ним двери вся жизнь ушла из нее, осталась лишь пустая оболочка. Обессиленная, она упала лицом на кровать и горько разрыдалась.
Потихоньку жизнь Даньелл вошла в привычную колею. Отец понемногу поправлялся, но нога его все еще была в гипсе, поэтому дел у нее было невпроворот. Все необходимые деловые поездки теперь приходилось совершать ей одной. Да и бумажной работы было предостаточно.
Но Даньелл была рада, что так загружена. Работа помогала ей отвлекаться от одолевавших ее мыслей и воспоминаний. От мыслей о Дэвиде. От воспоминаний об их счастливых днях на острове, об их любви. Даньелл надеялась, что со временем воспоминания сгладятся, чувства улягутся и она вновь обретет душевное равновесие, которого ей теперь так не хватало.
Но все напрасно. Дни шли за днями, недели за неделями, а ее чувства к Дэвиду не ослабевали. Она стала плохо спать, похудела и, как ни старалась, не могла вернуться к прежней, спокойной и безмятежной жизни.
Желая выбросить Дэвида из головы, она даже приняла приглашение в ресторан одного увлекшегося ею клиента фирмы, Теда Филдинга, но поймала себя на том, что каждую секунду сравнивает своего визави с Дэвидом и сравнение оказывается не в пользу первого. А когда Тед попытался взять ее за руку, ее так и передернуло от отвращения. Даньелл приводила в ужас мысль о том, что какой-то другой мужчина, кроме Дэвида, будет дотрагиваться до нее. Поблагодарив за приятный ужин и извинившись, Даньелл поспешно убежала домой.
Она перестала понимать себя, не знала, чего же на самом деле хочет. С одной стороны, она не хотела видеть Дэвида, но с другой – его молчание ранило ее. Он не сделал ни одной попытки встретиться или позвонить, чтобы заставить ее выслушать правду. Временами ее охватывал страх, хватит ли у нее сил жить так дальше.
Даньелл каждый день навещала отца, чтобы удостовериться, что у него все идет хорошо, и обсудить с ним некоторые вопросы бизнеса. Эдвину становилось лучше день ото дня, и врач пообещал, что еще через неделю ему снимут гипс.
Она старалась скрывать от отца свое душевное состояние, поэтому всегда приклеивала на лицо улыбку, когда приходила к нему. Так было и в тот день.
– Привет, пап. Как ты себя чувствуешь сегодня? – бодро поинтересовалась она, подходя к нему и целуя его в щеку.
Обычно Эдвин ворчал и жаловался на свое бездействие, но сегодня встретил ее улыбкой.