Кэтрин кружила по комнате, наслаждаясь ее теплом и уютом. Я счастлива, думала она, счастлива оттого, что нахожусь здесь. Она вынула уже увядшие розы из китайской вазы и, спускаясь в холл, запела. В библиотеке ее остановил вид голых ног Марианны, лежащих на письменном столе.
Ее дорогая подруга, болтая по телефону, жестом пригласила Кэтрин войти и продолжила разговор.
Комната, обитая панелями из красного дерева, обставленная богатой мебелью, выглядела шикарно. Кэтрин уселась в уютное кресло.
Наконец Марианна положила трубку.
– Я так и не узнала у тебя, как прошла запись.
– Да. – Кэтрин глубоко вздохнула. – Она прошла великолепно. Счастливее этих мгновений у меня не было в жизни. По-моему, я всем очень понравилась.
– Ты работала как вол, – сказала Марианна, вспоминая о бесконечных бессонных ночах, когда певица сочиняла музыку к своим песням и сама делала аранжировку.
– Временами я не могу поверить... Я слышала звучание струнных и духовых инструментов, улавливала ритмы, повторы и не могла поверить, что все это мое. Я невероятно счастлива.
– И талантлива, – уточнила Марианна.
– У многих есть талант, – заметила Кэтрин. – Только они изнывают от скуки, играя на пианино в барах, и ждут своего часа. Если им не повезет, они так и пропадут там.
– Конечно, важно и везение, но, кроме того, нужно упорство и мужество. – Настойчивое утверждение подруги, что все дело только в счастливом случае, привело Марианну в ярость.
Она встретилась с Кэтрин почти в начале карьеры певицы, шесть лет назад, и стала свидетелем ее борьбы и разочарований. Она знала о ее страхах и сомнениях, о невероятной трудоспособности, об усилиях достичь почти невозможного совершенства. Нет ни одной мелочи в жизни Кэтрин Джонер, о которой бы не знала Марианна Адамс.
Фредерик Эмбридж стоял, незаметно наблюдая за ней. Первое, о чем он подумал, – как мало она изменилась. Время совсем не тронуло ее.
Перед ним была все та же Кэтрин Джонер – очаровательная девушка и первоклассная певица. Сейчас Фредерик присутствовал, пока ею не замеченный, при очередной записи. Это всегда проходило удачно, но певица порой считала, что могло бы быть и лучше. Главным для нее было почувствовать звучание музыки. И сейчас ей показалось, что в последней песне чего-то не хватало. Не зная точно, чего именно, Кэтрин подала знак звукооператорам остановить запись.
– Томас!
Рыжеволосый мужчина плотного телосложения, глядя на часы, вошел в кабину.
– Какие проблемы? – спросил он, прикасаясь к ее плечу.
– Последний номер немного... – запнулась Кэтрин, подбирая слово, – вроде бы пустой. Что ты об этом думаешь?