Остальные члены семьи отсутствовали. Дети отправились гулять, Шарлотта и Эмма – за покупками, а Роб и близнецы были заняты какими-то неотложными делами.
За ланчем они ели морских ежей, зажаренных в масле с луком.
– Ты тоже учился в школе в Англии? – спросила Джули Саймона.
– Все мальчики получили образование там, – ответила за него его мать. – Мой муж считал, что постоянное пребывание на Барбадосе в период формирования их личности сделает их очень ограниченными. Вероятно, он был прав, но мне всегда было ужасно больно, когда они один за другим покидали дом. Особенно когда уехал Саймон, у которого не было старших братьев, чтобы присматривать там за ним.
– Ты бы терзалась еще больше, если бы знала, как я тосковал по дому, – с грустной улыбкой заметил Саймон. – В моей комнате было чертов-ски холодно, и я съеживался под одеялом, плача от холода и тоски.
– Саймон! Ты никогда не говорил мне об этом! – воскликнула миссис Тьернан. – Когда ты приехал домой на Рождество, то сказал, что чудесно провел время.
– Что ж, мужчины должны переносить свои страдания с достоинством, – шутливо сказал он. – К тому же вскоре я привык к суровой школьной жизни. Она только вначале казалась такой мрачной.
Отвозя Джули обратно в отель, Саймон рассказывал девушке о своем детстве, прошедшем на Барбадосе, о военных и послевоенных годах, когда еще не начался туристский бум, поднявший экономику острова. Но это продолжалось только до тех пор, пока он не поставил машину на стоянку перед отелем. Потом он повернулся к ней и сказал:
– Ну что, шок уже начал проходить? Ты приняла решение, будешь ли ты счастлива, проведя оставшуюся жизнь в Роуз-Холле?
Ей очень хотелось сказать: о да... да, с тобой я буду счастлива, где угодно. Но что-то удержало ее от таких слов, и она тихо попросила:
– Можно мне подумать об этом до утра, Саймон? Это такое важное решение.
– Даю тебе время до завтрашнего полудня. Если ты не примешь решения к этому сроку, мне все будет ясно. Позвони на фабрику в двенадцать, хорошо?
– Конечно, – кивнула головой Джули. – Завтра в двенадцать.
Она повернулась, чтобы открыть дверь и выскользнуть из машины, но Саймон положил руку ей на плечо и заставил задержаться.
– Когда надо принимать настоящие жизненно важные решения, инстинкт обычно лучший советчик, чем рассудок, Джули, – каким-то странным голосом проговорил он.
Саймон нежно накрыл ее руку своей, а потом ласково провел рукой от запястья девушки до ее шеи. Очень мягко коснулся нежной кожи за ухом. Потом его пальцы скользнули в ее волосы и заставили повернуться девушку к нему лицом. Необычное волнение неожиданно охватило Джули, а ее сердце сильно забилось. Его прикосновение доставило ей удивительное наслаждение, и она почувствовала слабость и легкое головокружение.