Толя с Сергеем сломя голову понеслись в Безмолвие, выпотрашивать мои недопереваренные останки из этой разросшейся амебы, и тут им навстречу появляюсь я. И не просто появляюсь — когда это я просто так появлялась? Спрыгиваю с дерева Сергею на шею. Пошутила… У него рефлексы — будь здоров… Так приложил меня головой о ствол, что на завод меня вносили без сознания. Зато потом сам признавался, что в тот момент его чуть кондратий не хватил.
И не смотря на все это, он со мной…
— Толя, а ты? — спрашиваю я. — Поедешь с нами?
Как же приятно произносить это «с нами»! Знать, что я уже не одна…
— Спрашиваешь! У меня в «восьмерке» бывшая любовница живет. Стерва, конечно, но не отдавать же ее Мадьяру. Или моя, или ничья.
— Марат?
— Я с вами. Там буду действовать по обстоятельствам — или зарою этого ублюдка в снег на месте, или в самом деле внедрюсь к нему в банду, и уж там, как ты говорила, пригоню им грузовик с активированным перехватчиком. Чтоб рвануло на все Безмолвие!
Грохот и взрывная волна ядерной атаки доходят до нас практически одновременно — должно быть, перехватчик поймал боеголовку достаточно близко от завода, так что временной интервал между ними не успел сильно увеличиться. Приглушенный рокот докатывается до нас даже сквозь толщу земли и бетона, а за ним следует глухой удар, заставляющий содрогнуться стены «лазарета», а нас — броситься ловить стеклянную посуду, норовящую слететь со стола на пол.
— Не хило… — бурчит Сергей. — Близко рванула…
К постоянным ядерным атакам мы привыкли настолько, что начинаем считать их чем-то обыденным и закономерным. Раз в день, иногда раз в два дня, Штаты выпускают по нам ракету, в тщетной надежде заткнуть, наконец, непокорный Новосибирск. Иногда бывало и по четыре ракеты на день — тогда мы просто не выбираемся из бункеров, ожидая, когда же они успокоятся. Бывали и затишья на неделю — на две, когда мы уже готовы отпраздновать, что наша ракета добралась, наконец, до Денвера… Но все оказывается куда более прозаическим — американцы, вероятно, просто копят побольше ракет. И после затишья, обычно, следует мощный обстрел.
Но мы тоже не дураки — редко когда к старту готовы меньше трех десятков перехватчиков одновременно. Больший приоритет, естественно, на их изготовление, чем на баллистические ракеты с мощными боеголовками. Оборона важнее нападения, тем более, что нападение все равно практически лишено шанса на успех.
Наконец-то умолкает донельзя надоевшая сирена воздушной тревоги.
— Эзук. — зову я. — А ты с нами?
Сергей недовольно смотрит на меня, но сказать что-либо не решается.