Губы Кати чуть дрожат — кажется, она собирается что-то сказать.
— Что? — спрашивает Сергей. — Ты что-то хочешь мне сообщить? Вымолить право на жизнь?
— Да. — шепчет она.
— И что же это? Надеюсь, что эта информация достаточно ценна, иначе я действительно оставлю тебя в живых, вот только отстрелю тебе вторую руку.
В ее глазах мелькает страх, но тут же сменяется холодной решимостью. Я хочу предупредить об этом Сергея, но раньше, чем я успеваю сделать к нему хотя бы шаг, слова вновь слетают с ее губ, превратившихся в кровавый фарш.
— Это не Мадьяр приказал мне заложить бомбу в убежище…. По его замыслу я должна была… подорвать восточную стену во время боя. — она запинается, сплевывает кровавый сгусток на снег, и этой паузой тут же пользуется Сергей, от лица которого, кажется, отхлынула вся кровь.
— Зачем?
— С востока завод должен был взять его второй отряд… Они бы прошли сквозь вашу защиту, как нож сквозь масло.
— Почему ты этого не сделала? — спрашиваю я, втайне надеясь услышать в ответ что-то о раскаянье, о любви ко всем нам и т. д. Ее ответ повергает в шок и меня, и всех остальных. Лишь Эзук, в этот момент остановившийся рядом со мной, остается внешне безучастным. Она или знает заранее, о чем идет речь, или и в самом деле настолько невозмутим.
— Потому, что я ненавижу вас всех! — выкрикивает Катя, собрав, видимо, последние силы и поднявшись на локте левой руке. Кровь больше не хлещет из ее плеча — она стекает Кате под одежду тонкой струйкой, а сама она все больше и больше холодеет. Еще несколько минут, и стрелять в нее не потребуется — она просто умрет от потери крови.
— Потому, что он хотел лишь покорить завод, подчинив его себе и использовать в своих целях. Я же хотела, чтобы все они умерли! Чтобы погибли и вы! Я хотела подорвать бомбу в лазарете, но тогда погибли бы только вы вчетвером. И тут Штаты преподнесли мне подарок — скинули на нас эту чудесную бомбу, в результате чего Сашка, разумеется, погнал всех в убежище. Мне пришлось выбирать между сотнями людей, и четырьмя бегунами… К сожалению, я выбрала людей.
Сергей постепенно меняется в лице, выслушивая эту предсмертную исповедь. Автомат дрожит в его руках…
— Мне стоило убить вас всех, но я предпочла количество качеству…
Если бы взгляд мог убивать, то я даже затрудняюсь сказать, кто умер бы первым — Сергей, или Катя… Пожалуй, все-таки, Сергей — в Катиных глазах ненависти не в пример больше.
— Прощай. — произносит он, нацеливая автомат ей в голову.
— Не надо! — кричит Эзук, бросаясь к Сергею.
В тот же миг, оттолкнувшись уцелевшей рукой от земли, Катя взмывает в воздух, выбивая ногой автомат из рук Сергея, не ожидавшего такого натиска от полумертвой женщины.