На горизонте вспыхивает яркая точка, разрастающаяся в огненный шар. Достаточно далеко, километров пятнадцать… нас, скорее всего, лишь легонько покачает, словно на волнах…
Оказывается, я уже и забыла, что это такое, наземный ядерный взрыв. Привыкла к воздушным, которые разносят лишь все на поверхности, не затрагивая ничего, что хоть немного присыпано землей…. Нас подхватывает ударной волной, и волочит по земле несколько метров, но и в самом деле легко, играючи… А затем встает на дыбы сама земля, изгибаясь и стоная в муках пытаясь сбросить нас со своей спины. Грузовик качается, словно шлюпку на море, но, все же, не так сильно, как могло бы. До завода землетрясение дойдет, но уже значительно ослабленное, так что, особых разрушений не будет.
Все понемногу успокаивается. Хлопает волна сжатия, очень слабая, почти не ощутимая на таком расстоянии, перестает двигаться земля… Пронесло. А вот что с лагерем Мадьяра — лучше и не думать. Шансов, что кто-то остался там в живых попросту нет. А уж что уцелел один конкретный десятилетний мальчик… Это только в «Чужих» маленькая девочка несколько месяцев скрывалась от монстров. От ядерного монстра не скроешься…
— Все?! — тихо спрашивает Ээук, и я, повернувшись к нему, поражаюсь бледности его лица.
— Все. — киваю я.
— Я думал, будет сильнее.
Я молчу. В душе — пустота и злость на весь мир. На автопилоте я обдумываю, что я сделаю с Сырецким и со всем заводом в целом, когда вернусь обратно. В моем фургоне по-прежнему лежит ядерная бомба такой же мощности, как та, что только что разнесла в пыль лагерь Мадьяра. Взорвать ее точно над ядерными шахтами и, теоретически, цепная реакция должна перекинуться и на тех монстров, что стоят под землей в ожидании старта. Термоядерные боеголовки… От завода останется только громадная воронка, километрового диаметра.
— Ира… — вновь подает голос Эзук. — Что мы теперь будем делать?!
— А что еще остается? — зло спрашиваю я, — Поедем обратно. Если нас впустят в завод — завода просто не станет. Если же нет — я взорву бомбу у самых ворот, и всех, кто внутри, просто завалит обломками и землей. Взрывная волна не оставит ничего живого на километр вокруг, и на два в глубину.
— Ты в самом деле сделаешь это?
Я не отвечаю. К чему тут слова? И Эзук понимает это, поэтому и бросается на меня с быстротой рыси. Чертов праведник! Убийство ему, видите ли, претит! А убить меня ради того, чтобы спасти завод, он бы смог?!
Я молниеносно поворачиваюсь, и встречаю его атаку ударом ноги в челюсть. Эзука отбрасывает в сторону, и я, перегнувшись через ручку скоростей, бью ребром ладони чуть ниже уха… Аут на несколько часов. Убивать его я пока не хочу… Пока…