— Еще раз спрашиваю, где мой сын? — я потрясаю детонатором, хоть моя рука чуть дрожит от напряжения. — Мадьяр, я не шучу. Неуловимое движение моей руки, и ты труп. Все мы здесь трупы!
Он пожимает плечами, и делает знак бегунам. Те, послушно кивнув, удаляются в штаб. Мы молчим, ожидая продолжения… Спустя несколько минут они вновь выходят наружу, ведя за руку маленькую фигурку в защитном костюме… Коля!
Увидев меня он вырывается из рук бегунов, которые, в принципе, особо и не возражают, и одним прыжком оказывается подле меня. Я встречаю сына, распахнув объятия, стараясь при этом не расплакаться и не выронить детонатор.
— Коленька, все хорошо? — дрогнувшим голосом спрашиваю я, взяв его за плечи, вглядываясь в его милое лицо, скрытое за стеклом шлема.
— Да, мама. — отвечает он. — Все здорово!
Его лицо светится радостью…
— С тобой хорошо обращались?
— Да! — гордо отвечает мой сын, — Дядя Паша катал меня на настоящем танке! Во-он на том!
— Это БТР! — улыбаясь отвечаю я, — Бронетранспортер, или как он там расшифровывается. А что за дядя Паша?
В глаза Коли мелькает удивление.
— Вот же он, — Коля указывает рукой на Мадьяра. — Он сказал, что вы с ним большие друзья. Он спас меня от тех, кто напал на наш бункер.
Ах, да, теперь я припоминаю. Имя Мадьяра — Павел, Эзук говорил об этом.
— Ах, вот оно что! — притворно удивляюсь я, — Просто я знала дядю Пашу под другим именем. Ну, ты же знаешь этих взрослых, вечно напридумывают себе новых имен и псевдонимов, разберись, поди, какое из них настоящее.
— Ира… — тихо напоминает о себе Мадьяр. — У нас разговор.
— Да, да… Конечно. — Я с неохотой отпускаю Колю. — Отведете его обратно в здание?
Мадьяр понимающе кивает, и Свист делает несколько шагов ко мне.
— Мама… — говорит, вдруг, Коля, — Ты, ведь, больше не уйдешь? Я не хочу больше с тобой расставаться. Прости меня за то, что… Ну, ты понимаешь…
Я киваю, борясь с подступающими слезами.
— Конечно, не брошу! Куда же я без тебя.
Мой сын исчезает в двери штаба, и я вновь оказываюсь один на один с Мадьяром.
— Довольна? — спрашивает он.
— Более чем.
— Тогда давай пройдемся, как старые друзья. Побеседуем…
— А Эзук?
— Он может остаться в машине, а может и пойти с нами — что он сам предпочитает. В том деле, которое я замыслил, он абсолютно бесполезен, так что его неожиданное возвращение вместе с тобой никоим образом меня не волнует.
По презрительному взгляду, брошенному на Эзука, можно было легко судить о чувствах, которые испытывает «Ночная кошка» к праведнику, который категорически против любого убийства.
Мы медленно уходим вглубь лагеря, и со стороны действительно вполне могли бы показаться кому-то давними друзьями, если бы этот кто-то, конечно, не заметил, на что стараюсь держаться от Мадьяра на солидном расстоянии. Эзук, немного подумав, двигается следом.