— И что? Это испытание твоей веры? — решаю позубоскалить я, прекрасно зная, что Марат, в отличие даже от меня, и уж тем более Толи, так и не уверовал по-настоящему.
— Мне плевать на веру, Ира. А вот ему, по-моему, нет. Это испытание ЕГО веры, и, мне кажется, вся она теперь рассыплется в прах.
Пожалуй, это еще и испытание моей веры. Не в Бога — она несколько отличается от той, что проповедует архиепископ Димитрий, сам же себя и произведший в этот духовный сан. Моей веры в Эзука…
Он вырывает у Сырецкого мегафон, и что было мочи орет в него, оглашая Безмолвие рокочущим металлическим гласом, усиленным электроникой.
— Отец мой небесный! Помоги!
Марат смеется, как не парадоксален этот смех в том положении, в каком мы с ним оказались. Но я его вполне понимаю. Если Бог не слышит молитвы малыша, упрашивающего подарить ему на день рождения новую пожарную машину, нужно просто крикнуть погромче! С малышами это всегда срабатывает, хоть они и зачастую не понимают, что Господь видит и слышит все, а вот папа в соседней комнате вполне может оказаться немного глуховат.
Но Боже мой, как мне хочется, чтобы Бог услышал его…
И вдруг смех Марата обрывается — белки словно оживают вокруг нас. Поднимаются на задние лапы, распушивают свои длинные черные хвосты, что всегда было признаком злости этих животных. Их шипение и писк сливаются в монотонный шорох, заполняющий собой все — и Безмолвие, и наши головы…
— Нам конец. — бормочу я, в который раз за этот день думая про себя: «Спасибо, Эзук! Удружил».
Белки срываются с места. Стартуют, накрывая нас подобной цунами черной волной, скрывая он нас даже скудный свет Безмолвия. Мне становится трудно дышать — масса белок наваливается на меня, лишая воздуха. Я даже не думаю сопротивляться, всецело покорившись судьбе. Этот конец — логическое завершение сегодняшнего сумасшедшего дня. В этом есть даже некая ирония — спастись живой от ядерного взрыва, и пасть жертвой его творений, мутировавших белок… Жаль только, что я не успею попрощаться с Колей…
Я чувствую, как когти маленьких чудовищ разрывают одежду на моей спине, но… Они вовсе не пытаются добраться до моего тела! Они просто царапают меня, пробегая по мне! Эта мысль посещает мою голову, но никак не желает в ней укореняться. Я просто не могу поверить в то, что белки не набросились на меня, а всего лишь сбили с ног, уходя всей стаей прочь от завода!
Последняя белка проносится по мне, наградив еще несколькими бороздами на спине, и я, наконец, вновь могу вдохнуть пропитанный гарью воздух. Я жива!
Я поднимаюсь на ноги, видя, что рядом со мной лежит на снегу Марат, ошалело мотая головой. Вижу удаляющуюся в сторону леса, вглубь Безмолвия, громадную стаю белок, едва не довершившую начатое сегодня Мадьяром. И вижу, как прямо на меня громадными прыжками несется белка, видимо отставшая от своих сородичей… Тварь намеревается пробежать в нескольких шагах от меня…