— Может мы просто не столкнулись с ними?
— Нет! Толь, ты сам себя со стороны в бою видел? А нас с Маратом, когда мы неслись на джипе с турелью? Да вокруг горел даже снег! Согласись, нас было трудно не заметить? Так то мы, а то профессиональные спецназовцы, «Ночные кошки». Ребята Мадьяра прошли бы сквозь наши ряды, как нож сквозь масло. Да и стали бы они терпеть нас, крушащих их парней? Черта с два! Если бы Мадьяр был там, на поле боя, он непременно вышел бы на нас.
Ребята молчат, анализируя сказанное мной. Даже Эзук отбросил созерцание голубой стены «лазарета» и обернулся к нам, глядя на меня своими грустными глазами.
— И самое интересное, — решаю я добить их неоспоримыми доводами, — Мы знаем, что отряд Мадьяра насчитывал три сотни человек. К заводу двинулись только две из них. Вопрос, где остальные, включая, естественно, и самого Мадьяра. Подозреваю, что именно с этим отрядом я и столкнулась незадолго до ядерной атаки, при чем, бегун среди них был только один — сам Мадьяр. И глупо было бы надеяться, что все они погибли при взрыве. Поражены лучевой болезнью — может быть, и то вряд ли — все они были в костюмах, в отличие от тех смертников, что атаковали завод. Уж если выжила я, то они-то, прикрытые грузовиками, уцелели и подавно. Логично?
— Логично. — неохотно признает Сергей. — Пожалуй, ты права. Но тогда где остальные? Где другой, меньший отряд, во главе которого стоит, видимо, сам Мадьяр? И, наконец, последний вопрос — я был возле «пятерки», когда Сырецкий отправил меня туда из-за обрыва связи. Видел, как бункер превратился в муравейник — столько людей сновали по нему туда-сюда, вынося оттуда оружие. Но я не разведчик, я снабженец, и по сему, сидя там по уши в снегу, я не мог сосчитать даже приблизительно, скольких я видел. Так откуда у тебя такая уверенность в том, что численность войска Мадьяра именно три сотни человек, а не больше, или не меньше?
Я не успеваю ответить, как в разговор влезает Толя, которого мягко говоря, я совсем не просила комментировать происходящее.
— Оттуда, что нам сказал он. — Толя указывает на Эзука, в глазах которого не отражается ничего. Словно он ждал этих слов, и был готов к ним.
Сергей смеется сухим неестественным смехом, который тут же обрывается, стоит мне взглянуть ему в глаза.
— Да. — говорю я, — Так сказал Эзук, и я верю ему. Он знает, что говорит.
— И можно узнать, откуда такие сведения? — с издевкой спрашивает Сергей.
Я молчу, так как элементарно не могу понять, кому адресован этот вопрос — мне, или Эзуку. Наверное, все-таки Эзуку, так как он решает ответить.