— Бывает… — неуверенно выдохнул он.
— Ты скажи еще, что не у всех проходит! — угрожающе проворчала Геля, с лица которой не сходила улыбка. — Вот только скажи — попадешь ко мне в кресло — все нервы на сверло перемотаю!
Электричка медленно подкатила к станции Обское море и задергалась, словно корова на льду, пытаясь затормозить на занесенных снегом рельсах.
Видя, что от псевдо-Ураювкоса, добиться больше ничего нельзя, Геля вновь обратила взор в окно, разглядывая абсолютно пустынную станцию. То ли дело, что тут летом происходит — день открытых дверей в сумасшедшем доме. Все бегут, суетятся, купальники на ходу теряют… А зимой, да еще и в такую погоду даже моржи, да вездесущие рыбаки попрятались. Сейчас, например, с поезда никто сходить не сбирался, по крайней мере, в этом вагоне. Не зря утром отец подкалывал ее, когда она выходила из дома: «В Искитим поедешь? На юга, в смысле… Смотри, не обморозься!» Таков уж Новосибирск — летом выражение «поехать на юг» означает отправиться на пляж, а вот зимой — угодить в занесенные снегом сосновые леса, в которых, кажется, слово «цивилизация» звучало бы, словно мат в библиотеке.
— ОБСКОЕ МОРЕ… — пробубнил электронный бубнильщик станций, и двери электрички с надсадным шипением распахнулись. Точно, так и есть. Никто не выходит.
И тут ее внимание привлек человек, вышедший со стороны моря, из-за здания станции. Он шел, пошатываясь, словно пьяный, держа на весу праву руку и баюкая ее, как маленького ребенка. Пелена снега практически скрывала его от Гелиного взгляда, но даже так она отчетливо видела, что по всей его одежде красуются бардовые пятна крови, и больше всего их именно на правой руке.
Размышляла она недолго… С ним явно случилось что-то плохое, и еще не известно, окажется ли на станции дежурный (зимой они, как правило, вымирали словно мамонты, мотивируя это тем, что зимой нечего делать на пляжных станциях), а если каким-то чудом и окажется, то кто знает, способен ли он оказать человеку первую помощь. Логичнее всего для этого мужчины было бы, наверное, вскочить в поезд, но он был в таком состоянии, что, кажется, и вовсе не видел стоящей перед ним электрички.
Геля решилась. Подхватив свою сумочку, она бросилась к выходу, на ходу прикидывая, чем из того, что находится сейчас в ней, можно сделать перевязку.
— Эй! — крикнул ей вслед Ураювкос. — Ты же сказал, что до Искитима едешь! Ты не бойся, я не обижу…
— Попробовал бы ты обидеть! — на ходу бросила она, выпрыгивая на перрон в уже закрывающиеся двери. Благо, снега намело столько, что о гололеде можно надолго забыть — каблуки предательски хрустнули, но каким-то чудом остались целы. Хорошо хоть, что ноги не разъехались в разные стороны, как это часто бывает зимой.