— Не знаю… — шепнул он в ответ, — Но пулями Это точно не завалить. Готовьте подствольники… и… и молитесь!
Забыв о боли в изувеченной ноге Сергей взирал на то, как громадный зверь, силуэт которого резко контрастировал с поверхностью моря в тусклом свете луны, идет к буранникам по волнующемуся морю. Лед трещал не под его ногами — он трещал и ломался сам по себе, словно предчувствуя пришествие этого могучего создания и надеясь скрыться, сбежать прочь от него, растаять в мгновение ока и раствориться в воде.
Казалось, подо льдом бушует шторм. Происходило что-то невероятное — лед то вздымался то опускался, наполняя треском окрестности, но стоило вставшей на дыбы льдине опуститься обратно, как она, казалось, вновь врастала в ледовую корку моря, не желая выпускать наружу ни капли воды…
Или, быть может, это вода не желала показываться из-подо льда?…
Поравнявшись с буранниками чудовище опустило голову к самой земле, и издало долгий, протяжный рык, затмивший, казалось, все звуки окружающего мира. Треск льда, шорох еловой хвои на ветру — все затихло, испугавшись рева хозяина ледовых просторов. А когда последний отзвук эха стих, над Обским морем воцарилась тишина, не нарушаемая ничем. Абсолютная тишина… И в этой тишине вдруг раздался голос Гели, заставивший Сергея вздрогнуть.
— Данный обет нужно держать! — произнесла она, и Сергей вновь не узнал ее голоса. Ее интонации, ее тембр, но что-то в нем изменилось. Вновь добавилась сталь, уже не звеневшая как раньше, когда ее голосом вынужден был говорить Челентано, а гремевшая, как тысячи мечей на Вселенском поле брани.
— Геля! — Сергей обнял ее за плечи, чувствуя, что девушка дрожит, — Ангелина!
Она обернулась к нему, и в свете луны он увидел ее глаза. Глаза без зрачков, черные, как вода полыньи в самую темную Сибирскую ночь. Черные, зовущие, затягивающие в свой омут.
— За ошибки нужно платить! — выкрикнула она, и чудовище на льду, теперь ровном и спокойном как и раньше, вторило ей тяжелым рыком, пробирающим до костей и заставляющим сердце вибрировать в такт ему.
Она упала бы, если бы Сергей не подхватил ее, настолько резко вышла из Гели та сила, что заставляла ее произносить эти слова. И сам Холодов неминуемо упал бы, оперевшись на раненую ногу и едва не вскрикнув от боли, если бы его не поддержал стоявший рядом Царапыч.
Буранники все так же стояли неподвижно, задрав головы вверх и глядя, по всей видимости, в глаза чудовища. И Сергей понял, кого видит перед собой. БББ. Большого Бога Буранников! Того, кто способен вызывать жуткие бураны по одному лишь своему желанию, или же заставить лежащее на дне Обского моря Порождающее подняться на поверхность, убивая все живое.