Олег открыл глаза, но не увидел вокруг себя ничего, кроме пугающей белизны.
Была ли белизна в действительности белой, или же она была лишь продолжением преследовавшего его бреда, длившегося несколько часов. Дней? Годов? Олег не знал.
Эксперимента ради он вновь закрыл глаза и с облегчением обнаружил вокруг себя темноту. Значит он если и не способен еще трезво мыслить и выстроить в голове события, предшествовавшие этому забытью, но по крайней мере он все же находится в сознании, а не на том свете.
Он попытался повернуть голову, ожидая, что это движение отзовется болью во всем теле, но к его удивлению мышцы шеи повиновались ему.
В глаза ударил яркий солнечный свет, многократно отраженный от чистейшего снега, и как будто бы даже усиленный им.
Снег. Белизна. Вокруг был громадное белое поле.
Поле ли?
Море…
Не бескрайнее, как Черное или Средиземное, на которых ему не раз приходилось бывать, а гораздо более близкое, и в то же время гораздо менее родное. Море, которое он всегда недолюбливал, считая его лишь подобием грязной лужи. Обское море…
Сознание полыхнуло болью, но не физической, не обусловленной ничем извне. Болью, порожденной самим сознанием, от нахлынувших воспоминаний.
Утро… Традиционное утро рабочего дня. У бизнесменов вообще не бывает выходных. Намеченная на сегодня поездка в Искитим, встреча там с хозяином тамошних торговых точек, фактически принадлежавших его отцу. Выходцу с Югов, которого отец, фактически пожалев, взял в свой бизнес, необходимо было объяснить, что воровать у своих нехорошо… Заставить ввернуть присвоенное себе, или выгнать с позором…
Отец как обычно воспринял в штыки его просьбу дать для поездки машину, поэтому пришлось трястись в электричке, проклиная Российские железные дороги, погоду, и папашу, который даже к этому уроду-кавказцу относился лучше, чем к собственному сыну.
Единственным оправданием этого бездарно утра была встреча с девушкой, оказавшейся в одном вагоне с ним. Немного странная, веселая, и изображающая недотрогу. Такие как она нравились Олегу — их было интереснее раскручивать на постель…
Вот только она почему-то соскочила на Обском море, и в первые минуты Олег даже задумался, а не броситься ли за ней, но, представив лицо отца тут же отказался от этой затеи.
Быть может, в тот миг ему вилась не девушка, а видение. Его ангел-хранитель, дававший намек на то, что с этого поезда нужно сойти. Сойти и бежать без оглядки в сторону города, не обращая внимания на разошедшийся не на шутку буран. Бежать, потому что происшедшее десяток минут спустя, было в сотни раз страшнее любого бурана и отцовского гнева.