Сквозь открытую дверь спальни донесся легкий шорох. Мужчина в кабине сел на кожаное кресло около стола. В то же время тело Виктории прогнулось, ее пальцы схватили Габриэля за волосы.
Боль. Удовольствие.
Жаждущий голубой и фиалковый огонь взорвал темноту за веками Габриэля. Сокращающееся лоно Виктории отрывисто трепетало вокруг его пальцев. Следом за ней он кончил в ее руке и почувствовал, как оргазм Виктории вытесняют мысли о мужчине в кабинете и осознание принесенных им сведений.
Медленно Габриэль стал ослаблять пощипывающе-потягивающий ритм, который на один краткий момент стал его оргазмом. Инструмент, каковым являлся его член, извергался три раза, четыре, пять…
Виктория рухнула от изнеможения, жадно глотая воздух, доступ к которому она, наконец-то, получила. Его эрекция прошла, жажда — нет.
Пальцы, державшие его волосы, были той близостью, которую он не позволял себе почти пятнадцать лет.
Габриэль хотел больше Виктории, больше близости.
Он нежно выпустил сосок и погладил ее щеку, поднимаясь вверх по скуле. Трепет ресниц Виктории под его пальцами был подобен мучительной дрожи оргазма.
Обхватывая Викторию, Габриэль поцеловал ее ресницы. Они задрожали под его губами.
Напряжение в паху перекинулось в грудь.
— Ты… — Виктория глотнула воздуха, — моя грудь… это было…
— Тш-ш, — Габриэль надавил губами на её рот. Он не хотел, чтобы Гастон нечянно улышал, какой ранимой делает Викторию страсть. — Спи дальше, Виктория. Мне надо идти. Я вернусь позже.
Он сел.
Пальцы в его волосах сжались крепче, одновременно Виктория выпустила расслабленную плоть.
Габриэль не видел её руку, пока она не коснулась его подбородка. Рука была холодной и липкой.
Прежде, чем он успел отреагировать, теплые пальцы размазали холодную вязкую жидкость — сперму — по его рту.
Виктория намазала ему губы, затем стала слизывать сперму.
С губ и расщелины между ними.
Габриэль не хотел пробовать себя на вкус. Он не хотел знать своё тело, которое предало его.
Он открыл рот для Виктории. И не знал, почему так поступил.
Габриэль позволил Виктории разделить с ним вкус его семени. И не знал, почему результат механической разрядки мужчины-шлюхи был вкусом надежды.
В его груди звучал легчайший отголосок удовлетворения Виктории.
И Габриэль знал…
Ускользнув от поцелуя Виктории и пальцев, держащих волосы, он встал и накинул покрывало на её обнаженное тело, силуэт которого вырисовывался на светлых простынях. Он на ощупь взял из шкафа пиджак, брюки, ботинки. Из ящика — носки, рубашку и платок. Поднял с пола у кровати использованный презерватив.