Тело покрылось мурашками от внезапного предчувствия.
Официант не подходил к мужчине с иссиня-черными волосами.
Он хотел оттянуть курок.
Он хотел убить того, другого мужчину.
Он хотел очиститься финальной смертью.
Гарбиэль не оттянул курок.
Вместо этого он наблюдал за седым мужчиной. И за блондинкой.
Он видел, как пара остановилась у выхода.
За спиной Габриэля напряженно ожидал Гастон. Блондинка перед Габриэлем изящно повернулась, светлое шелковое платье закружилось.
Седовласый мужчина ступил в дверной проем.
И тот момент, когда он скрылся из виду, Габриэль вспомнил его. Он был членом клуба «Ста Гиней», заведения, которое обсуживало только гомосексуальных мужчин, которые переодевались в женщин.
Поэтому Габриэль более пристально взглянул на женщину.
Резкое узнавание пронзило его.
На него смотрели не глаза женщины, а глаза того, второго мужчины.
Замаскированного под проститутку, а не клиента.
Женщину, а не мужчину.
За этим открытием пришло второе.
Тот, другой, привел женщину в плаще не для того, чтобы убить Майкла, темноволосого ангела: он привел ее для Габриэля, светловолосого ангела.
Улыбнувшись, второй мужчина послал воздушный поцелуй и шагнул прочь. За пределы досягаемости Габриэля.
Из его дома.
В то время как Габриэль смотрел, не в силах остановить его.
Так же, как связанный на чердаке, он не мог остановить его. В то время, пока второй мужчина давал ему уроки, которые не была способна дать французская мадам.
Гнев сковал мускулы.
Габриэль расставил ловушку, чтобы самому угодить в нее.
Тот, второй не собирался сегодня убивать Майкла, но он все равно убьет. Он не оставит в живых никого, кто смог бы узнать его.
Никто не спасет женщину в плаще… если Габриэль не возьмет ее.
— Что там написано? — натянуто спросил Габриэль.
— В ней… — Гастон прочистил горло — Здесь написано: «Габриэль, я процитирую тебе Шекспира — человека, который, несомненно, был бы восхищен твоими красотой и профессиональным умением: „Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры“.
Ты подготовил восхитительную сцену, mon ange,[4]теперь я привел тебе женщину. Актрису на главную роль, если пожелаешь. Laissez le jeu commencer».[5]
Прямо под Габриэлем Майкл прочесывал взглядом салон в поисках второго мужчины.
Его наивность скрутила в узел внутренности Габриэля.
Майкл всегда хотел одного — любить женщину.
Габриэль всегда хотел одного — быть таким, как Майкл.
Человеком со страстью, человеком с невинностью.
Человеком с душой.
Женщина в плаще стояла одна, по-видимому, не понимая, какой произвела фурор.
Страх сковал тело Габриэля.