– О! – Ник нахмурилась. – Но разве это так уж важно? Я все-таки еще жива. А завещания играют роль лишь после смерти человека, верно?
– Верно-то верно. Но все-таки оно меня интересует. У меня с ним связаны некоторые идейки. Подумайте, мадемуазель. Попробуйте вспомнить, куда вы его положили или где видели его в последний раз?
– Едва ли я его положила в какое-то определенное место, – сказала Ник. – Я никогда не кладу вещи на место. Наверное, сунула в какой-нибудь ящик.
– А вы не могли случайно положить его в тайник?
– Куда, куда?
– Ваша горничная Эллен говорит, что у вас в гостиной или в библиотеке есть какой-то тайник за панелью.
– Чушь, – ответила Ник. – Впервые слышу. Эллен так говорила?
– Ну конечно. Она, кажется, служила в Эндхаузе, когда была молодой девушкой, и кухарка показывала ей тайник.
– Впервые слышу. Я думаю, что дедушка не мог не знать о нем, но он мне ничего не говорил. А он бы обязательно рассказал. Мсье Пуаро, а вы убеждены, что она не сочинила всю эту историю?
– Отнюдь не убежден, мадемуазель! Мне кажется, в ней есть нечто странное, в этой вашей Эллен.
– О! Странной я бы ее не назвала. Уильям – слабоумный, их сын – противный звереныш, однако Эллен вполне нормальна. Она воплощенная респектабельность.
– Вчера вечером вы разрешили ей выйти из дому и поглядеть на фейерверк?
– Конечно. Они всегда ходят. А убирают после.
– Но ведь она осталась дома.
– Да ничего подобного.
– Откуда вам известно, мадемуазель?
– Э… да, пожалуй, ниоткуда. Я ее отпустила, она сказала спасибо… Ясное дело, я решила, что она пойдет.
– Наоборот, она осталась в доме.
– Но… Боже мой, как странно!
– Вам кажется, что это странно?
– Еще бы. Я убеждена, что она никогда раньше так не делала. Она объяснила вам, что случилось?
– Ничуть не сомневаюсь, что настоящей причины она мне не открыла.
Ник вопросительно взглянула на него:
– А это имеет какое-то значение?
Пуаро развел руками:
– Право, не знаю, мадемуазель. Любопытно. Вот все, что я пока могу сказать.
– Теперь еще новое дело с этим тайником, – задумчиво заговорила Ник. – Странная какая-то история… и неправдоподобная. Она вам показала эту нишу?
– Она сказала, что не помнит места.
– Уверена, что все это вздор.
– Весьма возможно.
– Эллен, бедняжка, должно быть, выживает из ума.
– Да, у нее явная склонность к фантазиям. Она еще говорила, что Эндхауз недобрый дом.
Ник поежилась.
– А вот в этом она, может быть, и права, – медленно выговорила она. – Мне и самой временами так кажется. В нем испытываешь какое-то странное чувство…
Ее глаза расширились и потемнели. В них появилось обреченное выражение. Пуаро поспешил переменить разговор: