– Да, он был очень богат. У него есть сыновья, дочери и внуки, и все они, видимо, что-то унаследуют. Но никто из них не проживает в нашей стране, и все они – солидные, весьма уважаемые люди. Насколько я знаю, среди них нет ни одной сомнительной личности.
– Были ли у него враги?
– Это маловероятно. У таких людей нет врагов.
– Стало быть, мы ограничены стенами этого дома и его обитателями. Кто же из них мог его убить?
Льюис Серроколд медленно произнес:
– Мне очень трудно говорить об этом. Ведь это члены моей семьи, наши гости, конечно, по-вашему, все они попадают под подозрение, но только учтите – все, за исключением слуг, находились в Большом Зале, когда Кристиан ушел к себе, и, пока я сам был там, никто из Зала не выходил.
– Никто?
– Кажется… – Льюис нахмурился, пытаясь вспомнить. – Ах да! Погасло несколько лампочек, и мистер Уолтер Хадд выходил, чтобы выяснить, в чем дело.
– Молодой американец?
– Да. Разумеется, я не знаю, что еще происходило после того, как Эдгар и я вошли сюда, в кабинет.
– И больше вы ничего не можете сказать, мистер Серроколд?
Льюис Серроколд покачал головой.
– Боюсь, что ничем не могу вам помочь. Все это так… так непостижимо.
Инспектор Карри вздохнул и сказал:
– Пожалуйста, передайте остальным, что они могут ложиться спать. Я поговорю с ними завтра.
Когда мистер Серроколд вышел из комнаты, инспектор Карри спросил сержанта Лейка:
– Ну как, по-вашему?
– Он знает, кто убил, или думает, что знает, – сказал Лейк.
– Согласен с вами. И то, что он знает, очень ему не нравится.
Джина взволнованно приветствовала мисс Марпл, когда та наутро вышла к завтраку, и так же взволнованно сообщила:
– Полицейские опять здесь. Сейчас они в библиотеке. Уолли потрясен их хладнокровием. Его все это очень увлекает. А меня нет. Меня это ужасает. Я так страшно переживаю. Как вы думаете, почему? Потому что я наполовину итальянка?
– Очень возможно. Во всяком случае, это объясняет, почему вы не скрываете того, что чувствуете.
При этом мисс Марпл чуть улыбнулась.
– А Джолли ужасно злится, – сказала Джина, ведя ее в столовую. – Наверное, потому, что сейчас всем руководит полиция, и Джолли не может командовать ими, как привыкла командовать нами. Вот Алексу и Стивену, – строго сказала Джина, входя в столовую, где братья заканчивали завтрак, – все это совершенно безразлично.
– Милая Джина, – сказал Алекс, – ты к нам очень несправедлива. Доброе утро, мисс Марпл. Мне это никак не безразлично. Если опустить тот факт, что я едва знал твоего дядю Кристиана, я ведь самый главный подозреваемый. Надеюсь, ты это понимаешь?