Дурацкий ответ, подумал инспектор. Доктор Мэйверик пусть о себе думает что угодно, но про себя-то инспектор знал, что он абсолютно психически здоров.
– Но его можно считать дееспособным? – спросил инспектор. – Он сознает, что делает?
– Отлично сознает.
– Значит, он хотел совершить преднамеренное убийство, когда стрелял в мистера Серроколда.
– О нет, инспектор! Ничего подобного.
– Послушайте, доктор Мэйверик! Я видел в стене два отверстия от пуль. Они прошли в опасной близости от головы мистера Серроколда.
– Возможно. Но у Лоусона не было намерения убить мистера Серроколда или хотя бы ранить его. Он очень любит мистера Серроколда.
– Весьма странный способ выражать любовь.
Доктор Мэйверик снова улыбнулся. Эту улыбку инспектор Карри переносил уже с трудом.
– Все, что мы делаем, мы делаем намеренно. Ну например: вы не можете вспомнить чье-то имя или лицо. Почему? Да потому, что вы бессознательно хотите его забыть.
Взгляд инспектора выразил недоверие.
– Даже если мы просто оговариваемся, в этой оговорке таится глубокий смысл. Эдгар Лоусон стоял всего в нескольких футах от мистера Серроколда. Он легко мог убить его наповал. И, однако, промахнулся. Почему же он промахнулся? Да потому, что хотел промахнуться. Вот и все. Мистеру Серроколду не грозила ни малейшая опасность, и сам мистер Серроколд ясно это сознавал. Он понял жест Эдгара именно так, как его и надо было понимать. Как жест протеста и вызова миру, который отказал ему в главном, что нужно ребенку, – в любви и защищенности.
– Я хотел бы видеть этого молодого человека.
– Конечно, если желаете. Вчерашняя вспышка очистила его разум и успокоила душу. Сегодня ему гораздо лучше. Мистер Серроколд будет очень доволен.
Инспектор Карри внимательно посмотрел на доктора Мэйверика, однако тот был абсолютно серьезен.
Инспектор вздохнул.
– Есть ли у вас мышьяк? – спросил он.
– Мышьяк? – Вопрос был для доктора Мэйверика неожиданным. – Любопытно узнать, почему именно мышьяк?
– Прошу вас отвечать на вопрос.
– Нет, мышьяка ни в каком виде у меня нет.
– А лекарства есть?
– Конечно. Успокаивающие. Морфий, барбитураты. Обычный набор.
– Вы лечите миссис Серроколд?
– Нет. Их семейный врач – доктор Гантер из Маркет-Кимбла. У меня, разумеется, тоже есть диплом врача, но я практикую исключительно как психиатр.
– Так-так. Что ж, благодарю вас, доктор Мэйверик.
Когда доктор Мэйверик вышел, инспектор Карри сказал сержанту Лейку, что психиатры действуют ему на нервы.
– Перейдем к членам семейства, – сказал он. – И начнем с этого американца, Уолтера Хадда.
Уолтер Хадд вел себя осторожно. Он словно присматривался к полицейскому инспектору. Но отвечать не отказывался.