На лице Алекса выразилось легкое отвращение.
– Она считает меня своим сыном и верит в меня, в то, что я делаю.
– Она когда-нибудь говорила с вами о своем завещании?
– Да, конечно. Но могу я спросить вас о цели ваших вопросов, инспектор? С миссис Серроколд что-нибудь случилось?
– Надеюсь, что нет, – мрачно сказал инспектор Карри.
– Что могут означать ваши слова?
– Если вы их не понимаете, тем лучше, – ответил инспектор. – А если понимаете, пусть они будут для вас предостережением.
Когда Алекс ушел, сержант Лейк сказал:
– Строит из себя не поймешь кого.
Карри покачал головой:
– Трудно сказать. Может быть, он и в самом деле талантлив. А может, просто любит пошиковать да перед кем-нибудь покрасоваться. Неизвестно. Говорит, будто слышал чей-то топот. Готов спорить, что это он выдумал.
– С какой-то целью?
– Именно с особой целью. Нам пока неясно, с какой. Но мы докопаемся.
– Возможно, сэр, что один из их парнишек все-таки сумел тайком выбраться из здания Школы. Среди них могут быть и взломщики, а если так…
– Именно это нам и хотят внушить. Очень удобная для всех версия. Голову даю на отсечение, что на самом деле все совсем не так.
– Я сидел за роялем, – сказал Стивен Рестарик, – и тихонько бренчал, когда началась ссора между Льюисом и Эдгаром.
– Что вы в этот момент подумали?
– По правде сказать, не принял всерьез. У бедного малого бывают подобные приступы злобы. Он, конечно, не то чтобы псих. Он, так сказать, выпускает пар. Ведь все мы подтруниваем над ним, особенно, конечно, Джина.
– Джина? То есть миссис Хадд? Почему же особенно она?
– Потому что она женщина. И красивая женщина. И потому, что она находит его смешным. Она наполовину итальянка, а у итальянцев есть некая врожденная жестокость. У них нет сочувствия к старым, уродливым и прочим убогим. Они тычут в них пальцами и насмешничают. Именно это проделывает Джина. Не впрямую, конечно. Она его не считает за человека. Нелепый, надутый, а в глубине души неуверенный в себе. Он хочет произвести впечатление, а выглядит просто глупо. Но ей нет дела до того, что бедняга очень страдает.
– Вы хотите сказать, что Эдгар Лоусон влюблен в миссис Хадд? – спросил инспектор Карри.
– Да. Мы все более или менее в нее влюблены, – весело ответил Стивен. – Ей это нравится.
– А ее мужу это тоже нравится?
– Нет, ему это совсем не нравится. И он очень страдает, бедняга. Но долго так продолжаться не может. Я имею в виду их брак. Он скоро распадется. Это был обычный роман военного времени.
– Очень интересно, – сказал инспектор. – Но мы ушли от темы нашего разговора. От убийства Кристиана Гулбрандсена.