– Он был таким, – заверил его Арден. – Но жизнь часто превращает людей в циников. – И, помолчав, вкрадчиво добавил: – Гордон Клоуд был очень состоятельным человеком. Зрелище чрезмерного богатства пробуждает низменные инстинкты.
Дэвид поднялся:
– Вот вам мой ответ. Убирайтесь к дьяволу!
Арден благожелательно улыбнулся:
– Так и думал, что вы это скажете.
– Вы грязный шантажист! Можете ваше вранье хоть в газетах публиковать!
– Похвальное чувство. Но от публикации не будет толку ни вам, ни мне. Если вы не купите мой товар, я найду других покупателей.
– Каких?
– Клоудов. Предположим, я скажу им: «Не будет ли вам интересно узнать, что покойный Роберт Андерхей и не думал умирать?» Они сразу же на это клюнут.
– Вам ничего из них не вытянуть, – с презрением проговорил Дэвид. – Они все разорены.
– Да, но существует такая вещь, как предварительное соглашение. Они платят такую-то сумму наличными в тот день, когда будет доказано, что Андерхей жив, что миссис Гордон Клоуд все еще миссис Роберт Андерхей и что, следовательно, завещание Гордона Клоуда, составленное до брака, по-прежнему действительно.
Пару минут Дэвид молчал, потом спросил напрямик:
– Сколько?
Ответ был таким же откровенным:
– Двадцать тысяч.
– И речи быть не может! Моя сестра не имеет права прикасаться к капиталу – она распоряжается только процентами.
– Тогда десять тысяч. Такую сумму она легко сможет раздобыть. Ведь у нее имеются драгоценности, не так ли?
Дэвид снова погрузился в молчание.
– Хорошо, – неожиданно согласился он.
Какой-то момент Арден казался растерянным, словно его удивила легкая победа, затем предупредил:
– Никаких чеков. Только наличными.
– Вы должны дать нам время достать деньги.
– Я дам вам двое суток.
– Лучше до следующего вторника.
– Ладно. Деньги принесете сюда. – И прежде чем Дэвид успел ответить, сказал: – Я не стану встречаться с вами в уединенной роще или на пустынном речном берегу. Вы принесете деньги в «Олень» в следующий вторник в девять вечера.
– Боитесь за свою шкуру?
– Просто я осторожен. И знаю таких, как вы.
Дэвид вышел из комнаты и спустился по ступенькам. Его лицо почернело от гнева.
Вскоре после этого из комнаты под номером 4 вышла Беатрис Липпинкотт. Между двумя соседними номерами существовала дверь, которую трудно было заметить находящимся в 5-м номере, так как ее прикрывал гардероб.
Щеки мисс Липпинкотт порозовели, глаза возбужденно блестели. Она пригладила волосы дрожащей от приятного волнения рукой.