— Как ты, возможно, заметил, Вестовой упоминает какого-то Клавдио, передавшего ему письма, которые Клавдио "получил... от тех, кто их принес (с корабля)". Более эта персона в пьесе не упоминается. Теперь откроем вторую книгу великого Гамма. Что он делает? Да, это здесь. Он берет этого Клавдио и — ладно, ты только послушай.
— "То, что это был королевский дурак, видно из факта, что в немецком оригинале ("Bestrafter Brudermord") новость приносит шут Фантазмо. Поразительно, что никто до сих пор не взялся проследить эту прототипическую улику. Не менее очевиден и тот факт, что Гамлет с его пристрастием к каламбурам, разумеется, позаботился бы, чтобы матросы передали его послание именно "королевскому дураку", поскольку он, Гамлет, короля одурачил. Наконец, если мы вспомним, что в те времена придворный шут часто брал себе имя господина, лишь слегка изменяя окончание, картина становится полной. Мы имеем, следовательно, интереснейшую фигуру итальянского или итальянизированного шута, слоняющегося по мрачным залам северного замка, человека лет сорока, но такого же осторожного, как в молодости, лет двадцать назад, когда он сменил Йорика. Если Полоний был "отцом" благих вестей, то Клавдио — "дядюшка" дурных. Характер его даже тоньше, чем у этого мудрого и достойного старика. Он опасается сам предстать перед королем с посланием, о содержании коего уже осведомился не без помощи проворных пальцев и проницательных глаз. Он понимает, что не может так просто явиться к королю и сказать ему "your beer is sour" ["ваша брага сбродила"], построив каламбур на "beer" и разумея: "your beard is soar'd" ["вас дернули за бороду"]. Поэтому с грандиозным хитроумием он измышляет стратагему, которая делает более чести его уму, чем моральной отваге. Что же это за стратагема? Она гораздо глубже всего, до чего сумел бы додуматься "бедный Йорик". Пока матросы спешат в приюты тех наслаждений, какие способен предложить им давно лелеемый порт, Клавдио, этот темноглазый мастер интриги, аккуратно складывает опасное письмо и небрежно вручает его другому вестнику — "Вестовому" пьесы, который, ни о чем не догадываясь, относит письмо королю."
Но довольно об этом, послушаем лучше некоторые известные строки в переводе Эмбера:
Ubit' il' ne ubit'? Vot est' oprosen.
Vto bude edler: v razume tzerpieren
Ogneprashchi i strely zlovo roka...
(или, как изложил бы это француз):
L'gorgerai-je ou non? Voici le vrai problme.
Est-il plus noble en soi de supporter quand mme
Et les dards et le feu d'un accablant destin...
Ну, разумеется, шучу. А вот настоящее: