– Я так понимаю. Да. А у вас много рюкзаков?
– Как вам сказать… У нас есть пара суперлегких, для девушек. Но наибольшим спросом пользуются эти. Они хорошие, вместительные, прочные и, простите за нескромность, очень дешевые.
Он положил на прилавок брезентовый рюкзак, точно такой же, какой Пуаро видел в комнате Колина.
Пуаро повертел его в руках, задал пару пустых вопросов и в конце концов выложил на прилавок деньги.
– У нас их хорошо берут, – сказал человечек, упаковывая покупку.
– Здесь живет много студентов, да?
– Совершенно верно. У нас прямо студенческий городок.
– Кажется, и на Хикори-роуд есть пансионат?
– О да, кое-кто из молодых людей уже приобрел мои рюкзаки. И девушки, кстати, тоже. Ребята обычно приходят ко мне перед поездкой. А у меня гораздо дешевле, чем в больших магазинах, я так им и говорю. Ну вот, сэр, уверен, что ваш племянник останется доволен.
Пуаро поблагодарил его, взял сверток и ушел.
Но не прошел он и двух шагов, как кто-то хлопнул его по плечу. Это оказался инспектор Шарп.
– Вы-то как раз мне и нужны, – сказал Шарп.
– Ну как, закончили обыск?
– Закончить-то закончил, но ничего особенного не нашел. Знаете, тут есть вполне приличное кафе, где можно перехватить сандвич и выпить кофе. Если вы не очень заняты, то пойдемте со мной. Мне нужно с вами поговорить.
В кафе почти никого не было. Только двое мужчин несли свои тарелки и чашки к маленькому столику в углу. Шарп рассказал о своих беседах со студентами.
– Улики есть только против юного Нигеля. Но зато какие: целых три пузырька с ядами! Однако он вроде бы ничего не имел против Селии Остин, и, потом, будь он действительно виновен, вряд ли бы он стал так откровенничать.
– Но кто-то другой мог…
– Да. Надо же додуматься: держать яд в комоде! Идиот!
Потом Шарп рассказал о разговоре с Элизабет Джонстон.
– Если она не лжет и Селия действительно ей что-то говорила, то это очень важно.
– Очень, – кивнул Пуаро.
Инспектор повторил слова Селии:
– «Завтра я буду знать гораздо больше».
– Но до завтра бедняжка не дожила… А что вы нашли при обыске?
– Да были кое-какие неожиданности.
– Какие же?
– Элизабет Джонстон – член компартии. Мы нашли ее билет.
– Вот как? Интересно, – задумчиво произнес Пуаро.
– Неожиданно, правда? – сказал инспектор. – Я сам никогда бы не поверил, если бы не побеседовал с ней вчера. Элизабет – девушка незаурядная.
– Да, такие люди для партии неоценимы, – сказал Эркюль Пуаро. – У нее недюжинный ум.
– Ее членство в партии меня заинтриговало потому, – сказал инспектор Шарп, – что она никак не выражала своих политических пристрастий. Она не афишировала своих взглядов на Хикори-роуд. Думаю, к делу Селии Остин это не относится, но все равно любопытно.