Мистер Рэддиш сделал паузу.
– И… э… ребенок умер от голода, – закончил он таким тоном, будто сообщил, что начинается дождь.
– И призрак ребенка появляется в доме? – спросила миссис Ланкастер.
– Из этого ничего не следует, – поспешил разуверить ее мистер Рэддиш. – Никто ничего не видел, но люди говорят, и это смешно, конечно, будто они слышали плач ребенка. Вот и все. Понимаете?
Миссис Ланкастер двинулась к выходу.
– Мне очень нравится этот дом, – проговорила она. – За такую цену я ничего лучшего не получу. Я должна все обдумать и потом вам сообщу.
– Он действительно выглядит очаровательным, правда, папа?
Миссис Ланкастер с явным удовольствием обозревала свои новые владения. Веселые коврики, хорошо отполированная мебель, множество безделушек совершенно преобразили еще недавно столь мрачные помещения дома № 19.
Она обращалась к худощавому слегка сутулому старику с покатыми плечами и утонченным, отрешенным лицом. Мистер Уинберн не походил на свою дочь; действительно, трудно было вообразить большую противоположность, чем ее твердый практицизм и его мечтательная отрешенность.
– Да, – ответил он с улыбкой, – никто бы и не предположил, что дом заколдован.
– Папа! Не говори чепухи. Для нашего первого дня достаточно.
Мистер Уинберн улыбнулся:
– Ладно, дорогая моя, договоримся с тобой, что привидений не существует.
– И, пожалуйста, – продолжила миссис Ланкастер, – ни слова об этом при Джеффе, он такой впечатлительный.
Речь шла о маленьком мальчике миссис Ланкастер. Их семейство состояло из мистера Уинберна, его овдовевшей дочери и Джеффри.
Начавшийся дождь застучал по стеклам: кап-кап, шлеп-шлеп.
– Послушай-ка, – проговорил мистер Уинберн, – не похоже ли это на топот маленьких ножек…
– Это больше похоже на дождь, – улыбнулась миссис Ланкастер.
– Но это… это шаги, – воскликнул отец, наклонившись, чтобы лучше слышать.
Миссис Ланкастер открыто расхохоталась.
Мистер Уинберн вынужденно рассмеялся тоже. Они пили чай в холле, и он сидел спиной к лестнице. Но теперь он развернул свой стул, чтобы быть к ней лицом.
Маленький Джеффри как раз спускался по лестнице, медленно и как-то печально, с детским благоговением перед этим странным местом. Ступеньки лестницы из полированного дуба не были покрыты ковром. Мальчик подошел и стал рядом с матерью. Мистер Уинберн сделал легкое движение. Когда ребенок пересекал холл, старик отчетливо услышал звук маленьких ножек на лестнице, как будто кто-то догонял Джеффри. При этом шел, как бы с трудом передвигая ноги. Мистер Уинберн недоверчиво передернул плечами. «Просто дождь, конечно же дождь», – подумал он.