Но после того как муж бросил её, оставив с ребенком, в ней словно что-то сломалось. И не удивительно. Сейчас я понимаю, как это обидно и больно, остаться в таком положении без мужа и без поддержки. К тому же она демонстративно отказалась от алиментов. Хотя надо отдать должное моему отцу, он иногда вспоминал о своей старшей дочери, присылая нам либо подарки, либо какую-то сумму денег. Со мной он почти не виделся и, возможно, встречаться не очень хотел. Тогда, в семидесятые годы, женщина могла в одиночку поднимать ребенка. Даже не очень востребованная актриса. У её старшей сестры была зарплата доцента и кандидата наук. Поэтому им вдвоём хватало не только на жизнь, но и поездки летом на Северный Кавказ, где мы обычно отдыхали либо в Кисловодске, либо в Ессентуках.
Я росла, окруженная заботами матери, тетки и бабушки. Наверно, в какой-то момент стало сказываться отсутствие мужского начала в моём воспитании. Началось всё, как обычно, с мелочей. Я была взбалмошной и не очень управляемой девочкой, которая проявляла свой характер с самого детства. Особенно частые конфликты у меня были с теткой, которая считала, что меня следует воспитывать в пуританской строгости. Сама никогда не встречавшаяся с мужчинами, она часто давала идиотские советы насчет моей одежды или косметики, которую я начала употреблять уже в юном возрасте.
В пятом классе я впервые устроила дома грандиозный скандал, когда мне не разрешили надеть платье, которое я хотела надеть. Вместо этого мне предложили школьную форму, которую я ненавидела. В седьмом я впервые сбежала из дома. Мама искала меня по всем соседским дворам, а я спряталась в нашей школе, она находилась недалеко от нашего дома.
В девятом у меня появились первые поклонники. Я была красивой девочкой, и на меня обращали внимание. К этому времени карьера моей матери была окончательно свернута. Из театра она ушла. Через некоторое время её приняли в Театр киноактера, но это была настоящая богадельня для неприкаянных артистов.
Мама срывалась, у неё случались истерики. Она плакала и кричала, что я погубила её артистическую карьеру. Я была совсем маленькой, когда она впервые меня ударила. С тех пор она часто срывала на мне свою нереализованность и отчаяние. Она потолстела, подурнела, перестала за собой следить. А у отца, наоборот, дела пошли совсем хорошо. Он стал достаточно популярным художником и даже женился уже на другой, чтобы в пятьдесят лет получить ещё и третью дочку.
Мне было семнадцать, когда я закончила школу. Училась я легко, предметы осваивала без особого труда, хотя математику, физику и химию не любила. Меня всегда тянуло к гуманитарным наукам. И я решила поступать на журналистику. Отдала свои документы в МГУ. Но в первый год провалилась. Мать устроила дома грандиозный скандал, обвиняя меня в непомерных амбициях. Особенно меня раздражало, когда при каждом удобном случае она кричала, что я похожа на свою бабушку, имея в виду мать моего отца. Она ненавидела свою бывшую свекровь гораздо сильнее, чем отца. И меня это выводило из себя, ведь эту бабушку я никогда не видела. Мать рассказывала мне, что её свекровь была против женитьбы своего сына, считая, что он обязан найти себе женщину из другой, более состоятельной и аристократической семьи.