Он пожал руку удивленному следователю и вышел из кабинета. У здания прокуратуры стоял его «вольво». Уже несколько лет Дронго предпочитал именно эту марку всем остальным. Сев в салон, он кивнул водителю и попросил:
– Едем на дачу, – Дронго пробормотал адрес и, откинув голову на подголовник, закрыл глаза.
В салоне автомобиля водитель никогда не включал музыку без разрешения, зная, что она отвлекает Дронго от мыслей. Однако иногда, когда у Дронго было хорошее настроение, он разрешал включать тихую музыку, и тогда голос Армстронга служил фоном для его размышлений.
Неожиданный звонок мобильного телефона отвлек Дронго от мыслей. Он не любил эти аппараты – от них у него болела голова. Поэтому обычно он оставлял телефон в машине. Водитель, ответив на звонок, протянул аппарат Дронго.
– Это вас.
– Слушаю, – сказал Дронго, чуть нахмурившись. Он не любил неожиданные телефонные звонки.
– Здравствуй, – услышал он голос Джил, – как у тебя дела?
Когда он слышал ее голос, ему становилось спокойнее. Он знал, что в этом мире существуют Джил и их сын. Но она жила в Италии, а он не собирался переезжать к ним, хотя безумно скучал по обоим.
– Неплохо, – пробормотал Дронго.
– Как всегда, ловишь жуликов? – рассмеялась Джил. – Ты был каким-то странным в Севилье.
– Да, – согласился Дронго.
«Хорошо, что она ничего не знает», – подумал он. Это была одна из главных причин, почему он не хотел, чтобы Джил переехала в Москву. Он понимал, что его собственная жизнь слишком сложна и опасна, чтобы посвящать в нее Джил.
– Ты не можешь говорить? – спросила она, очевидно почувствовав его настроение.
– Могу, – пробормотал он, – ты позвонила в машину.
– Я знаю. Позвонила тебе домой, а там, как обычно, Эдгар. Хорошо, что я не ревнивая, иначе бы стала к нему ревновать, – пошутила она.
– Только не это, – в тон ей ответил Дронго, – я больше люблю красивых женщин. Таких, как ты, – добавил он с секундой запинкой. Хорошо, если она ничего не почувствовала.
– У меня будет три свободных дня, – сообщила Джил, – ты не возражаешь, если я завтра к тебе прилечу. Я уже соскучилась.
– Одна?
– Да, одна. У меня будет только два или три дня.
– Хорошо, – пробормотал он. Кажется, искренне. Или почти искренне. Ему было с ней очень хорошо, но сейчас ее приезд мог оказаться некстати. Однако сказать такое Джил он не посмел.
– Завтра я прилечу рейсом из Рима, – сообщила она. – Ты меня встретишь?
– А ты сомневаешься?
– Надеюсь, что твои дела не помешают тебе приехать в аэропорт, – пожелала она на прощание. – Целую тебя. До свидания.
Он убрал аппарат. И в этот момент водитель, не оборачиваясь, сказал: