Через пять минут Верочка внесла в кабинет три чашки отличного «Сантоса» и блюдо с ватрушками. Печево было ее собственного изготовления. Вера старалась подкармливать своего шефа и постоянно приносила из дома что-нибудь вкусненькое для любимого начальника.
– Никаких новых мыслей относительно странной картинки с двумя пиками не возникло? – спросил у Льва генерал, когда с ватрушками было покончено и довольный Крячко вновь оказался под форточкой с дымящейся сигаретой в руке. Гуров травиться отказался. – А у тебя, юморист?
Гуров пожал плечами, Стас отрицательно покачал головой.
– Вот и у меня тоже, – с досадой сказал Орлов. – Равно как и у тех парней из нашего Управления, которых я к этому делу подключил. Только руками разводят. Красное с белым, две черные фиговины по центру… Ничегошеньки им эта карточная символика не говорит. Но ведь что-то этот кусок раскрашенного картона значит, точнее, означает? Не просто же так Слонов, уже с переломанной рукой, его Таганцеву на грудь положил! Это в показаниях студентов четко отражено. Смотрите: заточку выронил, даже не подобрал, хоть не мог не соображать, какую улику оставляет. А про картонку помнил, несмотря на боль в сломанной руке. И фотография сделана так, – вы обратили внимание? – что картонка на груди убитого Таганцева буквально бросается в глаза.
– Надо понимать, – сказал Станислав, – предполагаемому заказчику картонка была очень важна.
Гуров прикрыл глаза. Он словно бы на несколько секунд отключился, мысленно покинул кабинет Орлова, перестал слышать диалог Петра Николаевича и Станислава. Лев мысленно вернулся к тому, что происходило пять с половиной часов назад, когда он принимал по описи вещдоки в Тимирязевском РОВД. Что-то тогда чиркнуло по краю его сознания, обратило на себя внимание, вызвало любопытство.
Что же? А ну-ка, попробуем вспомнить…
Одной из самых сильных сторон мышления Льва Ивановича Гурова была способность к неосознанному наведению мостов между внешне совершенно разнородными фактами и понятиями к сложной и многосторонней ассоциативной перекличке. Такое мало кому дано.
Это не являлось его заслугой, это было даром, талантом. Прежде всего именно это, а вовсе не высокого уровня интеллект и, тем паче, не умение попадать из любимого «штайра» в спичечный коробок с пятидесяти метров делало Гурова сыщиком суперкласса.
Непонятный кусок картона, символизирующий бог весть что… Сломанная рука одного из негодяев… Так! А чем Таганцев сломал мерзавцу руку?.. Правильно, тростью! Вот и связь… Трость. Набалдашник. И значок на серебряной голове оскалившейся рыси. Настолько же непонятный, как и две сходящиеся пики в красно-белом поле.