– Ты же сама говорила, что он помешан на своих марках.
– Ну, не настолько же, чтоб в тюрьму сесть!
– Кто его знает, – хмыкнул Витя, вновь переключая внимание на тарелку.
Мы сидели в моем любимом кафе на Волге, Виктор уплетал голубцы – местное фирменное блюдо, а я только ковырялась для видимости. Отчего-то пища была мне не в радость.
– Слушай, Тань, нельзя быть равнодушной к такой прелести, – прожевав очередной кусок, Седов кивнул на тарелку. – Так всю любовь к жизни потеряешь.
– Вы Свояка не поймали?
– Да нет, в розыске.
– А Фролов, что он говорит?
– По слухам, просит свидания с тобой.
– Серьезно? А что же ты молчал?!
– Вот, говорю.
– Витька, спасибо!
На сей раз старший лейтенант Седов одарил меня весьма озадаченным взглядом.
* * *
Следователь прокуратуры с пониманием отнесся к моей просьбе, особенно после того, как ему позвонил полковник Кирьянов. Но настоял, чтобы разговор происходил при нем, в его кабинете. Мне было без разницы, поскольку утаивать я ничего не собиралась. Фролову особенно выбирать не приходилось.
– Татьяна Александровна, вы – моя последняя надежда, поскольку вы больше всех знаете об этом деле. И, поскольку вы человек честный и порядочный, вы не дадите совершиться ошибке! И я… я ваш клиент! Представьте, что через некоторое время правда все же откроется, но будет уже поздно!
– Смертную казнь у нас отменили, – на всякий случай заметил следователь.
Фролов бросил испуганный взгляд в его сторону и опять обратился ко мне:
– Татьяна Александровна, любой гонорар – только найдите убийцу! Настоящего убийцу!
– Хорошо, – тяжело вздохнув, отозвалась я, – тогда рассказывайте правду. Правду о том, как вы, узнав, что вторая марка «Салют» есть у вашего знакомого, решили ей завладеть.
– Да не было этого! Чем угодно, детей нет – жизнью клянусь, я до того момента, пока не увидел в Интернете «Салют», понятия не имел, что есть еще один! Признаюсь, я не сказал вам сразу, но не потому, что не верил вам! Просто настолько был ошарашен! Такая чудовищная наглость!
– Вы звонили Кушинскому после моего ухода?
– Конечно! Он мне заявил, что таких марок есть две и одна осталась у него!
– Почему же вы на следующий день этого не сказали?
– Ну, тут я сглупил. Но мне казалось, что будет лучше, если поедете к нему, ничего пока не зная. Мне главное было – чтобы действительно человек, посторонний, не из нашего окружения, потом мог сказать, что видел «Салют».
– И все же я вас не совсем поняла.
– Теперь я и сам себя не очень понимаю! Просто кровь в голову ударила – ведь я-то был уверен, что «Салют» – один.