– Рюмку он, скорее всего, выкинул. Так что искать ее без толку. А вот марку…
Я внимательно посмотрела на господина Фролова. Казалось, он был совершенно ошарашен происходящим. Что ж, я еще раньше заметила – в нем погиб хороший актер.
– Сергей Петрович, может, сами покажете, где вы ее спрятали? Наверняка ведь не в тот альбом, что лежит у вас в сейфе?
– Господи помилуй! Что, в самом деле, происходит? Госпожа Иванова, если вы устроили весь этот спектакль, чтобы не возвращать мне альбом, вы за это ответите, ручаюсь вам!
– Фролов, вы ведь умный человек, – насмешливо ответила ему. – Вы прекрасно понимаете, что это было бы мне не под силу.
– Фролов Сергей Петрович, вот постановление прокурора на обыск в вашей квартире.
– Бред какой-то, – все еще не веря в происходящее, Фролов рухнул в кресло и зажал голову руками.
Меж тем оперативники пригласили второго понятого и начали обыск. Достали из сейфа фроловский альбом, и на шестой странице я увидела марку пятьдесят пятого года. Ту самую, которую при первой нашей встрече мне показывал владелец. Объяснила особенности марки и пересказала наш вчерашний разговор с покойным уже Кушинским.
– Почему вы верите ему, а не мне?! – не выдержав, закричал Фролов.
– На то есть ряд причин, – спокойно объяснила я. – Но разговаривать об этом вы теперь будете уже не со мной, а со следователем.
– А вот этот альбомчик вам не знаком?
Откуда-то со стороны кухни вышел оперативник, с задумчивым видом перелистывая альбом с марками.
– Один в один, что украли у меня из машины!
Я подошла к нему.
– Открой, пожалуйста.
Оперативник выполнил мою просьбу.
– Ну, точно, он, – подтвердила я, пробегая глазами знакомые запомнившиеся марки.
– Что же вы так неаккуратно, Сергей Петрович? Сначала сами даете, потом сами же и грабите?.. Стой!
Сержант остановился, немного даже испугавшись.
Я не верила своим глазам. В кармане, в котором торчала вчера марка, которую Кушинский назвал «Розеткой», была теперь другая. Вернее, целых две. Мне не нужно было лупы, чтобы определить – это был первый и второй «Салюты».
Некоторое время я молчала, еще не осознавая, что все оказалось так банально просто.
– И все же это бред! – воскликнул напоследок Фролов, когда на него надевали наручники. – Татьяна Александровна! Вы ведь знаете, что я в прошлом – работник милиции. Ну не являюсь же я таким идиотом, чтобы, совершив убийство, оставить все улики дома!
* * *
– Тань, о чем ты так напряженно думаешь?
Виктор Седов, которого я пригласила на обед, смотрел на меня с живым интересом.
– Да все дело этого филателиста у меня из головы не выходит. Все уж больно гладко. Действительно, не такой же он идиот, чтобы второй альбом не припрятать подальше, в надежном месте. Снял бы на вокзале ячейку в камере хранения, например.