– Ничего. Я привык. – Он поднялся и вкатил столик с бокалами и бутылками. Взял пузатые бокалы и плеснул коньяк своему гостю. И совсем немного – себе. Раскрыл коробку шоколода.
– Ваше здоровье.
– Спасибо.
– Она в таком тяжелом состоянии, – тяжело вздохнул он, – они вызвали врача. Несчастная мать не отходит от нее. Уже позвонили в Казань, завтра дневным рейсом прилетят отец и брат Наили. В общем, трагедия.
– Вы давно с ними знакомы?
– Давно. Лет пятнадцать, нет, уже даже двадцать. Что-то около того. Наиля была совсем маленькой девочкой, когда мы начали дружить. Ее мать Галия и моя супруга преподавали в одном институте. Тогда и подружились. Супруга у меня из Башкирии, а Галия – татарка. Они были две такие «нацменки» у себя на кафедре. Может, – поэтому и подружились.
– Как она оказалась дома? Почему вы ее позвали? Вы могли бы не вызывать ее, чтобы она приехала попозже, когда уберут тело.
—Никто ее не звал. После конференции они решила зайти домой. И, не включая своего мобильного, просто приехала к себе домой. И уже потом все увидела.
– Представляю, как они переживают, – мрачно заметил Дронго.
—Просто кошмар. Мать пытается ее успокоить. Туда приехали ее двоюродная сестра с мужем, который является послом иностранного государства. И их подруга. Все пытаются как-то успокоить Наилю. Не представляю, как она будет жить.
– Зачем вы пришли?
– Вы же прекрасно понимаете зачем. Мне нужно с вами переговорить и понять, почему вы сразу решили, что камеры мог отключить именно Константин Скляренко. И вообще почему вы предположили, что его машина будет находиться рядом с домом. Откуда такая уверенность?
– Обычная логика, полковник. Я был в доме и видел, как он охраняется. Камеры наблюдения, дежурные охранники, консьержы. Причем в пентхаусах – свои собственные консьержи. И я обратил внимание, как установлена камера на четырнадцатом этаже. Она была закреплена прямо над дверью, выходившей на лестницу. На других этажах она была закреплена ближе к стене. Вот такой интересный факт. Такую перестановку могли сделать только с согласия хозяев квартир, живущих на этом этаже. А кроме семьи Скляренко там жили соседи, которые вообще редко появлялись в доме.
– Согласен. Что еще?
– Камера наблюдения за въездом в гараж была установлена с правой стороны. На пульте много камер, и консьерж, показывая мне на экраны, пояснил, что он смотрит не столько на экран, сколько на пульт управления, ведь двери гаража открывались автоматически. А это значит, что если приехал свой, то они откроются, а если чужой сразу прозвучит сигнал тревоги и двери просто не откроются. Он не всегда присматривался к машинам и людям, которые выдавали свой сигнал, что, в общем, нормально и естественно. Ведь у него столько экранов и столько жильцов, которые ходят мимо него.